Ричард Длинные Руки - барон - Гай Юлий Орловский Страница 18

Мы въехали, сопровождаемые любопытными взглядами простонародья. Улочки узкие, кривые, на высоте второго и третьего этажа протянуты веревки, на которых, напрочь закрывая солнце, сушится белье. Пока мы ехали, на меня несколько раз капнуло, и только на площади посветлело. На той стороне открылся дворец короля.

Сэр Смит присвистнул, глаза расширились в удивлении. Дворец, в отличие от привычных угрюмых замков, выглядит радостным и праздничным, вокруг разбит прекрасный сад, над вершинами деревьев носятся яркие, как попугайчики, дракончики размером с ящериц, часто-часто взмахивают слюдяными, как у стрекоз, крыльями. Широкая дорожка ко дворцу выложена плитами из белого мрамора, по бокам цветут яркие, сильно пахнущие цветы.

Король Хайбиндер уже ждал нас в главном зале, так мне показалось. Во всяком случае он на троне. Рядом стоят гордые оказанной честью двое молодых вельмож, видимо – сыновья. С другой стороны придворные постарше, похожи на советников. Еще десятка два вельмож в богатых одеждах под стенами, но едва мы вошли в зал и приблизились к трону, они тоже подошли ближе и взяли нас в полукольцо.

С другой стороны появился высокий и крепкий рыцарь в легких доспехах без головного убора. Я сразу признал в нем старшего сына короля, уж очень похожи все четверо: отец и трое сыновей, но этот среди братьев чересчур явно выделяется мощью и силой. Росту все три одинаковые, но только этот настолько широк в груди, с могучими плечами. И весь он из мышц, в то время как братья наверняка не все время проводят в упражнениях с оружием, когда в полных доспехах рыцари бегают с мешками камней на плечах, учатся запрыгивать на коня, не касаясь стремян, а тяжелыми топорами рубят деревянных истуканов до тех пор, пока топорище не выскользнет из ослабевших пальцев.

И все же он показался мне самым неприятным. Как раз тот случай, когда достоинства переходят в противоположность: гордясь силой и развитыми мышцами, он без нужды напрягает мускулы и вздувает грудь, на всех смотрит с нескрываемым презрением. И на нас посмотрел сперва с брезгливостью, и лишь когда измерил взглядом мой рост и ширину моих плеч, в бесцветных глазах вспыхнула ненависть.

Я старался не смотреть на него прямо, такие люди это воспринимают как вызов. Еще при посещении зоопарка нам в детстве говорили, что нельзя гориллам или медведям смотреть прямо в глаза: начнут реветь и бросаться на решетку, так вот здесь я чувствовал, что как раз тот случай.

Он стиснул губы, удлиненное лицо напряглось, а брови сдвинулись на переносице. Мне показалось, что уже выискивает, к чему бы придраться.

Я отвесил рыцарский поклон, полный достоинства и самоуважения, ведь все рыцари – братья, а король – тоже рыцарь, только старше по возрасту и рангу:

– Ваше Величество, мы счастливы засвидетельствовать вам свое уважение. Я – Легольс из Пуатье, а это сэр Смит – победитель только что закончившегося турнира в Каталауне… это брат Кадфаэль, миссионер веры Христовой. Остальные – моя свита, столь необходимая для путешествий.

Король наблюдал за нами из-под сдвинутых бровей. Глаза поблескивали, как кусочки кварца в пламени множества свечей. Придворные благовоспитанно молчали, король проронил после паузы:

– Мы что-то слыхали об этом турнире. Король Барбаросса снова женится?

– Уже женился, – сообщил я. – У него прекрасная, милая жена.

Он фыркнул.

– Он принудил короля Джона отдать ее!.. А у короля Джона были насчет ее другие планы.

Придворные кивали, а старший сын короля стиснул кулаки и нахмурился. Я смотрел, как он багровеет и еще больше, чем отец, наливается яростью, снова поклонился и сказал дипломатично:

– Что сделано, то сделано. Могу сказать, что говорят все: король Барбаросса выиграл от этой женитьбы!

Хайбиндер некоторое время жевал губами, словно намеревался то ли плюнуть, как верблюд, то ли выругаться как можно более смачно, но вовремя вспомнил, что он король, а не вожак шайки голодных баронов.

– Вам покажут ваши покои, – сказал он наконец. – Принесут помыться, потом ужин в малом зале. Надеюсь, к утру вы снова будете полны сил и отваги.

– Благодарю, Ваше Величество, – ответил я с легким поклоном, почтительным, но не чересчур, все-таки я теперь герцог, а не хрен собачий, от герцога до короля всего один шажок, так что все путем.

Спину мне сверлил взгляд графа Эбергарда, а когда король небрежным взмахом отпустил нас, я фибрами ощутил неслышный вздох облегчения. Мол, как бы этот свинопас не стал хлопать короля по плечу и приглашать пойти смотреть свиней.

Нас отвели в просторные и хорошо меблированные покои, где мы долго смывали пот и грязь, затем явился один из придворных и, рассыпаясь в учтивостях, пригласил к ужину.

Зал поражал размерами и великолепием, я снова подумал, что Север – все-таки захолустье, а чем ближе к Югу, тем богаче земли и краше города. Столы ломятся от обилия жареной дичи, быстрые слуги вносят кувшины и на ходу откупоривают, по всему залу разносятся волшебные ароматы тонких, изысканных вин.

Король вошел в другую дверь в сопровождении сыновей и придворных, кивнул нам и указал жестом на места за столом напротив своего кресла с высокой спинкой. Сам он уселся с некоторым кряхтением, возложил толстые руки на вытертые до блеска широкие подлокотники. Сыновья сели справа и слева, стоять остались только двое вооруженных воинов и человек в одежде священника, но что-то он мне священником не показался.

Его Величество изволило отрезать себе целую ногу ягненка, моментально десятки рук потянулись к блюдам, заблистали ножи, распарывая бока жареным оленям, козам, гусям, отхватывая куски парующего мяса.