Над бездной - Вольфганг Хольбайн Страница 18

На этот раз Деляну довольно долго оставался без памяти. Еще не открыв глаза, он понял, что прошло много времени… не один час. И внезапно почувствовал страшный голод и мучительную жажду.

Он приоткрыл глаза, но не увидел ничего, кроме ночного звездного неба и сухих голых ветвей над собой. Где-то поблизости непонятный голос едва слышно что-то бормотал.

Андрей прислушался к себе. Боли не было, а когда он осторожно шевельнул ногами, а затем руками, то с облегчением понял, что они послушны ему. Он не был закован. Это и осознание того, что он способен мыслить, а значит, жив, позволило ему предположить, что он не пленен Доменикусом и его золотыми рыцарями.

Андрей осторожно повернул голову и увидел две неясные фигуры возле почти догоревшего костра. Но лиц разглядеть не мог. В течение нескольких секунд он тщетно прислушивался к тихому разговору, потом отказался от этого и повернулся в другую сторону.

Фредерик лежал в двух метрах от него на спине и спал, — возможно, он был без сознания. Но он был жив: Андрей видел, как равномерно поднимается и опускается его грудь.

Он приподнялся, подполз к Фредерику и отодвинул подпаленное одеяло, которым кто-то укрыл его. В первый момент Деляну испугался. Одежда Фредерика была обуглена. Волосы на голове, брови и ресницы исчезли. Но лицо и грудь, видневшаяся сквозь разодранную одежду, были невредимы.

Андрей протянул руку, коснулся виска мальчика и почувствовал, как бешено бьется его пульс. Лоб был горячим.

— Не волнуйся, Деляну, — сказал голос у него за спиной. — У него жар, но больше ничего.

Андрей повернулся и увидел обожженное лицо. На левом глазу Сержа был отек, кожа под ним и до самого подбородка была красная и влажная. Губы так распухли, что ему было трудно говорить.

— У парня лучший ангел-хранитель по эту сторону Черного моря, — произнес Серж. — Как, впрочем, и у тебя.

В его голосе было что-то такое, что встревожило Андрея. Сохранившийся глаз Сержа сверкал подозрительностью и недоверием. Его левая рука была обвязана окровавленной тряпкой, но правая в боевой готовности придерживала меч на ремне.

— Тогда дадим ему поспать, — сказал Андрей и поднялся.

Фредерик застонал и пошевелил руками. Но не проснулся.

Серж отошел на полшага, делая раненой рукой приглашающий жест. Вторую руку он не спускал с рукояти. Она оставалась там, пока Андрей шел за ним к костру.

Его глаза постепенно привыкали к слабому освещению, так что он узнал Крушу еще до того, как по кивку Сержа — а это было не чем иным, как приказом, — тот подсел к нему. Круша тоже был ранен, правда не так тяжело, как брат. Его лицо и руки были испещрены множеством маленьких красных язв от ожогов, а на правом предплечье зияла скверная рваная рана.

— Это вы меня сюда притащили? — спросил Андрей.

Вопрос был лишним, но Андрей чувствовал неловкость. Он не привык быть в долгу.

— Люди потушили пожар, — сказал Круша, не отвечая прямо на вопрос, — прежде чем пламя перекинулось на соседние постройки. Многие погибли. Люди были страшно разгневаны.

Андрей всматривался в лица того и другого. Лицо Круши словно окаменело, в то время как Сержу, видимо, трудно было овладеть собой. Наверняка он испытывал сильную боль.

— Где… ваши братья? — спросил Андрей не без колебаний.

Круша, не поворачивая головы, указал рукой куда-то назад.

— Враньевк не выбрался оттуда, — произнес он глухо.

Взгляд Андрея последовал за его жестом. Слабый свет недавно потушенного пожара не доходил до них, и он сначала не заметил неподвижно лежавшего на земле тела. Он встал и, поколебавшись, медленно двинулся в обход костра. Ни Серж, ни Круша не возражали.

Не надо было быть врачевателем, чтобы понять, что Ансберт эту ночь не переживет. Лицо и плечи его оставались почти нетронутыми, однако остальная часть тела обгорела довольно сильно. Братья раздели его, чтобы одежда не причиняла ему дополнительных страданий, но это было слабой помощью. Андрей вспоминал о страшных минутах в горящем доме и надеялся, что Ансберт находится без сознания и не испытывает боли. Но уверенности в этом не было.

— Милосерднее было бы избавить его от страданий, — сказал Круша. — Но я не могу сделать это. Он мне не брат, но я люблю его как брата.

Андрей не отреагировал на предложение, заключавшееся в этих словах, и вернулся к костру. Серж с разочарованием — или враждебно? — следил за его передвижениями, в то время как Круша по-прежнему тупо смотрел на угасающее пламя.

— Я благодарен вам, — начал Андрей издалека. — Наверное, вы спасли жизнь Фредерику и мне.

— Наверное? — жестко сказал Серж. — Меч был уже на твоем горле.

— Ты напал на того пришельца? — спросил Андрей.

— Не придавай этому большого значения, — отозвался Серж. — Я сделал это не ради тебя.

Он посмотрел на Андрея так, как если бы ненавидел его.

— И тем не менее я благодарен тебе, — сказал Андрей.