Ратник. Крестоносец - Андрей Посняков Страница 18

Короче — то еще было воинство, недаром брат Гернольт, прощаясь, вполне серьезно советовал первым делом парочку из этого сброда повесить, просто так, для острастки. Наверное, так бы и стоило сделать, да Миша — «сэр Майкл» — почему-то стеснялся. Наверное, проклятое воспитание мешало.

А Максик, уже помаленьку приходивший в себя, шагал рядом с Ратниковым — конь парню не полагался, как и любому другому из всех этих с позволения сказать, солдат. Михаил ехал неспешно, да при всем желании не получалось быстрее — в телеги-то были запряжены быки, а уж они-то никуда не торопились, помахивали себе хвостами, отгоняя назойливых мух, да время от времени останавливались — жевали траву. Возами правили баварцы — видно было, что — крестьяне. Беглые.

А никто их, похоже, о прошлом и не спрашивал — людей у Ордена не хватало, и не только рыцарей.

Бург — если его так можно было назвать — располагался километрах в двенадцати от Танаева озера, на мысу, в виду большого острова у впадения в Чудское озеро реки Желчи. Частокол с воротами, сложенная на скорую руку башня и несколько жилых и хозяйственных построек, многие из которых были еще не законченными.

Вновь прибывших встречал священник — орденский брат — отец Арнольд. Даже с виду весь какой-то желчный, с отечным носом и желтым лицом, священник сразу же не понравился Ратникову, как, впрочем, и сам бург, центр нарождавшегося комтурства.

— Я — рыцарь Майкл, — спешившись, представился Михаил, вытаскивая бумаги. — Из…

— Я знаю, кто вы, — холодно ответствовал отец Арнольд. — Меня уже известили — брат Гернольт отправил связного на лодке.

Ага… Ратников ухмыльнулся в усы: Гернольт ему ничего о подобном вестнике не говорил — специально? Или просто не счел нужным?

— Располагайтесь, — священник соизволил изобразить на тонких губах нечто вроде улыбки. — Ваши покои, герр Майкл — в главной башне, там же, я полагаю, поселится и ваш оруженосец, в привратницкой же обычно располагалась охрана. Прошу вас, проходите… Вскоре приготовят обед, уж извините, не успели…

— Ничего, ничего…

— А пока я бы порекомендовал вам после молитвы и краткого отдыха ознакомиться с уставом, герр комтур.

— Гарнизонной и караульной службы? — пошутил Миша. — Хорошая вещь, тащите сюда, отец Арнольд.

— Я велю принести.

Велю… А не слишком ли ты много на себя берешь, гнида желтолицая? Ратников усмехнулся — а брат Гернольт хитер, ишь ты, предложил комтурство. Он, «сэр Майкл», вроде как — командир, а этот отец Арнольд, выходит, за комиссара?! Для слежки, пригляду, наушничества и наблюдения за морально-политическим обликом вверенного гарнизона? Не дурак брат Гернольт, не дурак… все правильно — разделяй и властвуй. Ладно, поглядим, кто кого!

Привратницкая располагалась на первом этаже башни, на второй вела узкая приставная лесенка — в покои комтура и оруженосца. Последнему, собственно, никаких таких отдельных покоев и не полагалось — он спал на скамье в небольшой зале — приемной. Весь первый этаж был сложен из замшелых камней и выглядел довольно старым, остальная же — верхняя, бревенчатая — часть башни явно была пристроена недавно, и в покоях вкусно пахло свежей сосновой смолой и опилками.

— Ну, вот, — сбросив плащ, Ратников уселся на лавку. — Вроде прибыли.

— Выбраться бы поскорее отсюда, — сжал губы Макс.

Выглядел он сейчас хоть куда — в мягких башмаках из лошадиной кожи, в длинной, перехваченной широким поясом, тунике с черным крестом на груди. На поясе висел устрашающих размеров кинжал — трофейный, чудинский.

— Да-а… — хохотнул Миша. — Ты у нас теперь — истинный ариец!

Подросток наморщил лоб:

— Дядь Миша… а что же это — мы теперь с тобой крестоносцы? Псы-рыцари?

— Псы? — Михаил улыбнулся. — У тебя, Максюта, что по истории было?

— Четыре! Нет, ей-богу, четыре!

— Ну, вообще — да, что у нас в школьных учебниках написано — ясно. Выдумка на пропаганде сидит и глупыми побасенками погоняет. Тевтонцев, Максюта, современники псами не звали… Это уж потом, пресловутого Карла Маркса не совсем правильно перевели — он-то писал «рыцари-монахи», а получилось — «псы». Ты, кстати, фильм «Александр Невский» случайно не смотрел? Ну, тот, старый…

— Нет.

— И слава Богу! Чу! Вроде как кто-то внизу кричит… Сбегай-ка. Макс, посмотри.

Кивнув, парнишка выбежал из покоев… и тут же вернулся, держа в руке пожелтевший пергаментный свиток:

— Сказали — устав.

— Понятненько! — Ратников потер руки. — Сейчас взглянем… ну-ка… ах, блин, по-немецки… Ну-ка переводи!

Разложив свиток на столе, Максим придавил его тяжелыми подсвечниками — что б не скручивался — и снова наморщил лоб:

— Ну и почерк — убил бы!

— Что — совсем ничего не разобрать?

— Да нет… сейчас попробую… «братьям позволено носить и использовать холст для нижних рубах, подштанников и чулок, простыней и покрывал… верхняя одежда должна быть спокойных тонов…»

— Стой, стой, что это ты такое читаешь?

— Что написано, — подросток пожал плечами. — Дальше продолжать?

— Давай, — Миша разлегся на лавке, вытянув ноги. — Только с другого места.

— Как скажете… «все братья должны стричь свои волосы в монашеской и духовной манере…»

— Подожди! — Михаил уселся и, пододвинув свиток к себе, неожиданно рассмеялся. — Так это они мне Орденский устав подсунули, клоуны! Так и знал — нет у них караульного устава! Бардак. Ладно, разберемся и с этим…

— А чего разбираться-то, дядя Миша? Валить надо при первом же удобном случае!

Ратников насмешливо взглянул на подростка и покачал головой:

— Э, это ты погоди, Максюта — валить! А куда валить?

— Ну… к машине, куда же еще-то?

— Допустим. И что там делать? Ждать, когда кто-нибудь с браслетами явиться — на подносе нам их принесет? А вдруг опять чудины? Ну, те… Нет, братец ты мой! Не наш это путь, мы пойдем другим путем…

— Каким другим путем, дядя Миша? — жалобно поморгал Макс. — Тут ведь только одна дорога.

— Эх, молодежь, молодежь, — Михаил с осуждением покачал головой. — Вот в чем беда — не знаете классики. Ладно! Я к тому, что ведь очень хорошо, что мы с тобой в крестоносцах. В командирах, а не где-нибудь там в пыточном подвале! Этим надо воспользоваться, Максюта. Мы там, около Танаева — пост выставим! И, ежели что — сразу знать будем. Обо всех подозрительных людях! Смекаешь?

— Понял, — мальчишка обрадованно закивал. — Понял, дядя Миша… Вы не смотрите, я вообще-то понятливый… только вот растерялся немного…

— Любой бы на твоем месте растерялся, — Ратников потрепал парня по голове. — Хорошо. Отдохнул?

— Ну…

— Так иди-ка теперь на разведку, разузнай там насчет обеда… и спроси, где туалет, что-то я его тут не видел.