Славься! Коронация «попаданца» - Михаил Ланцов Страница 18

Морган впервые в жизни ехал в Москву, а оттого изрядно нервничал. Побаивался он своего работодателя. Уж больно тот был на удивление беспринципен, жесток и последователен в достижении своих целей. American Investment bank, которым Джон управлял, не был банком в классическом понимании этого слова, а походил более на какой-то инвестиционный фонд, который избегал работать с физическими лицами.[22]Впрочем, факта принадлежности банка Императору никто не скрывал, а подобные откровения были лишними. Именно по этой причине Морган ехал в Москву, чтобы осуществить очередную аферу — переписать весь пакет акций Александра никому не известной инвестиционной компании El Castor, штаб-квартира которой находилась в Мексике.

Как несложно догадаться, часть привилегированных акций этой компании оказались в руках ряда ключевых деятелей Латинской Америки, которые и выступили формальными владельцами, так как по внутреннему уставу компании запрещалось распространяться о том, какими именно акциями ты владеешь. Да и вообще — лишнее болтать. Поэтому, со стороны выглядело так, будто El Castor получилась совместным детищем ряда крупнейших латиноамериканских игроков, с которым они вышли на рынок. Реально же единственным владельцем компании, то есть держателем обычных акций, был только Александр, однако этот факт никак не афишировался.

Чтобы прикрыть сделку, пришлось совершать довольно непростые манипуляции, связанные с тайным вывозом золота в Мексику и последующим его легальным ввозом в Москву с помощью банкирского дома Голе и Ко. Чтобы мировое финансовое сообщество даже не думало о том, что Александр не продает свою долю. На вопрос же о том, почему Император выходит из дела, звучал один очень простой ответ — очень сложно управлять таким значительным имуществом на таком удалении. Глупость, конечно, но она создавала любопытный прецедент и порождала определенные брожения в британском обществе, считавшем Александра одним из наиболее успешных предпринимателей современности. Злые языки даже стали озвучивать критику индийской политики Великобритании, вспоминая печально известный инцидент с серией грабежей и последующим хаосом на фондовой бирже.

Кстати говоря, золото, которым компания El Castor расплачивалась с Императором, было тем самым «хабаром», который его люди «подняли» на австрийской операции, грабя банки и «богатеньких буратин». Все, конечно, таким образом «отмыть» за один заход не удалось, но полмиллиарда золотом совершенно легально упало в карман Саши и не вызывало более никаких вопросов мировой общественности. В конце концов, ничего зазорного в продаже своей доли бизнеса никто не видел.

Что собой представлял AIB на начало 1868 года? По существу, этот инвестиционный фонд, ориентированный на биржевые спекуляции, был главной головной болью Северной Америки и Европы, так как легко превзошел по своим оборотам и масштабам знаменитых аферистов — Ротшильдов. А потому к началу 1868 года имел совокупную стоимость всех активов в объеме порядка полутора миллиардов долларов США.[23]Причем важно понимать, что большая часть этих средств была получена в ходе последней войны.[24]

— Джон! Рад вас видеть! — Александр с самым доброжелательным видом пожал руку старому боевому товарищу.

— Я тоже, Ваше Императорское Величество. Признаться, я чувствую себя несколько неловко. Еще недавно вы были обычным принцем Империи без особенных прав на престол, а теперь… ведь прошло всего семь лет.

— Дорогой друг, мы все идем вперед семимильными шагами. Семь лет назад вы были обычным клерком, а теперь — руководитель одного из крупнейших банков мира. — Александр подмигнул Моргану.

— Да. Я очень благодарен судьбе за то, что она нас свела вместе. Хотя, признаюсь, первоначально мне было очень некомфортно от столь необычных условий работы.

— Неудивительно. Кстати, я слышал, вы женились?

— Да. На Элизабет Грейс.[25]

— Джон! Но ведь это же ваша сотрудница! Как вы могли?

— Я готов принять кару, вплоть до отстранения от руководства, но… я люблю Элизабет. Она единственный человек, с которым я смог наконец-то успокоить свою душу после трагической гибели первой жены. — Морган прямо смотрел в глаза Александру, ожидая решения.

— Все настолько серьезно?

— Да. Более чем. Я ради Элизабет готов на все. Никогда не думал, что так привяжусь к женщине.

Александр понимающе хмыкнул, а про себя улыбнулся, вспоминая, как вполне самостоятельный и решительный Морган переживал из-за гибели своей первой жены. Право, как последняя институтка. Но у всех свои слабости. Главное, что эту слабость своего доверенного финансиста Саша смог прикрыть сотрудницей собственной разведки.

— Раз так, то я идти поперек таких чувств не буду. Все мы имеем право на некоторую слабость, если она, конечно, не будет вредить делу. — Александр выразительно посмотрел на Моргана.

— Что вы! Никак не будет! Элизабет выполняет функции моего секретаря. А что может быть лучше для мужа? И жена видит мужа рядом, и ревности нет, и дело идет. Да и расторопная она дама, деловая.

— Джон, я доверяю вам. Если вы считаете, что это не пойдет во вред делу, то, значит, так оно и есть. И хватит об этом. Нам нужно обсудить кое-какие дела.

Разговоров было много, так как никто лучше главного управляющего не передаст реальное положение дел в банке. Ведь многого на бумаге не напишешь. Кроме всего прочего, Александр обсудил с Морганом предстоящую финансовую авантюру.

Тут стоит пояснить, что перед Императором стояла важная стратегическая задача — закупить массово большое количество оборудования для серьезной модернизации российской промышленности. Единственный инструментальный завод в Москве не только не мог справиться с объемами потребного производства станков и инструментов, но и серьезно ограничивался в ассортименте. На начало 1868 года степень его загруженности была такова, что возникла очередь заказов на ближайшие три года. Это при том, что в силу производственной необходимости завод работал круглосуточно и без выходных.