Навсегда - Катерина Лазарева Страница 18

Сражаться с ним? Подстроить ситуацию, при которой могу серьёзно ранить его?

Хм, нет. Я не знаю, что он такое. Может оказаться, что Мэтт ко всему прочему неуязвим. Не просто же так живёт уже двести с лишним лет.

Все остальные варианты возможного противостояния, будь то обман или требование развода, тоже не сулят ничего хорошего. Подставить Мэтта непросто, не зря он такой успешный адвокат. Да и прожил намного больше меня. Было где нахвататься опыта. А уж развод он тем более не даст.

Остаётся одно — сбежать. Как когда-то Сара от Патрика, не желающего дать ей развод. Да уж, никогда не думала, что могу оказаться на её месте.

Причём, мне придётся скитаться по свету, не взаимодействуя с родными. Ведь понятно, что в первую очередь Мэтт будет искать меня у них.

Конечно, сначала надо будет зайти к родителям и рассказать им всё. Иначе переволнуются зря.

Не сомневаюсь — они поймут меня. Я опущу сверхъестественные детали. Расскажу про ситуацию с отчимом и про то, что не по своей воле вышла за Мэтта.

Они уж точно будут на моей стороне, несмотря на симпатию к нему. Родители выберут меня.

В отличие от Эндрю.

Подавляю болезненную мысль о предательстве друга. Не время предаваться слабостям — пора действовать.

Дома решу, что взять с собой в путь, посоветуюсь с родителями. Здесь для меня всё чужое, и я ничего не трону. Даже это чёртово свадебное платье. Ничего хорошего оно мне не принесло.

Хорошо, что Мэтт соизволил взять из моего дома часть вещей — мне есть во что одеться. Остальное оставлю ему — одежда не проблема. Забираться через окно с чемоданом того не стоит.

О том, что всё равно придётся придумать какой-то способ не жить в бегах, подумаю потом — когда найду безопасное пристанище. А пока буду решать проблемы по мере их появления.

Сейчас для меня главная: перебраться через окно. Выход из двери недоступен — внизу Мэтт и Эдвард.

Что ж, постельное бельё вполне сойдёт на роль верёвки.

Не став мешкать ни секунды, я бросаюсь к кровати. Освободить постельное бельё от одеял и подушек — лишь первая часть дела. А вот как эти тряпки максимально надёжно скрепить между собой? Я никогда прежде не делала ничего подобного.

Но сейчас не до сомнений, а потому просто пробую создать первую связку. Затем сильно тяну, чтобы проверить прочность…

Узел удержался. Улыбнувшись победе с первой же попытки, на всякий случай укрепляю связку ещё одним оборотом. А потом продолжаю создавать подобие верёвки.

В какой-то момент я настолько увлекаюсь занятием, что пропускаю, когда вдруг перестаю быть одна. Ощущаю на себе взгляд не сразу, но от этого лишь чувствую себя ещё более беспомощной. Вздрагиваю. И ёжусь, как от холода.

Жутко.

И несправедливо.

Я не хочу оборачиваться. Даже когда слышу спокойное утверждение:

— Не советую. Даже если такие узлы не развяжутся под давлением, в некоторых местах может разорваться ткань.

Его голос выдёргивает меня из оцепенения. Беспомощность мгновенно сменяется яростью.

Я резко поднимаюсь и демонстративно тяну оба конца импровизированной верёвки, вкладывая в это действие всю злость, которую испытываю.

Ткань едва слышно трещит, но скрепление держится.

— Нельзя сдаваться после первой попытки, — странно говорит Мэтт и мягко перехватывает мою конструкцию. Затем, не вкладывая в действие особых усилий, тянет ещё два раза.

На третий узел немного сдвигается, а ткань подушки трещит по швам и слабеет даже на вид. Вот-вот порвётся от малейшего воздействия.

— Учитывая, что ты не слезешь вниз тремя движениями, будем считать, это безнадёжно.

Чуть не задыхаюсь от гнева. Как Мэтт смеет так спокойно рассуждать о моём пленении? Какое у него право?..

Не смотрю на него — иначе точно сорвусь.

Лишь пытаюсь снова вырвать верёвку из его рук. Сейчас мне всё равно, даже если она и вправду разорвётся под давлением. Вряд ли падение будет смертельным.

— Я рискну, — подкрепляю своё действие словами, но Мэтт не поддаётся.

— Прекрати.

— Это приказ? — не выдерживаю.

Холод в моих словах ещё позволяет не сорваться. Но посмотреть Мэтту в глаза было ошибкой.

В них нет раскаяния. Он действительно считает, что поступил правильно, когда обрёк меня на этот чёртов брак.

— Можешь воспринять это так, — спокойно говорит Мэтт, скомкав тряпки белья и сложив в какой-то ящик.

Это окончательно выбивает меня из равновесия. Я доведена до предела.

Одно короткое, почти даже ласковое:

— Давай поговорим.

И я взрываюсь.

— О чём? О том, что ты обманом заставил меня выйти за тебя? — с каждым словом распаляюсь лишь больше, повышая тон и не контролируя сказанное. — Или о твоём сговоре с Эндрю?! А может, о том, как ты обрёк моего отца на тюрьму?!

Запинаюсь, всё-таки поняв, что выдаю лишнее. Глупо надеяться, что Мэтт не обратит внимания на последнюю фразу.

— Что ещё ты слышала? — вкрадчиво уточняет он.

К счастью, я быстро ориентируюсь. В конце концов, с момента их разговора с Эдвардом прошло не так много времени. Я не успела бы соорудить верёвку, прослушав его полностью.

— Мне хватило и этой информации, чтобы кинуться сюда и искать способ исчезнуть из твоего дома, — убедительно заверяю. — И знаешь, я вообще не удивилась, что вся эта трагичная для моей семьи история была подстроена тобой. Все вокруг думают, что ты чуть ли не святой. Вот только это ни черта не правда, ты — законченный эгоист. Ради своей прихоти готов жертвовать людьми.

На этот раз я говорю спокойно, лишь констатируя факты. Так проще.

Более того, кажется, такой тон действует на Мэтта сильнее. Больше сбивает с толку.

— Это не прихоть, Сиенна. Я не отрицаю, что делал вещи, которыми не горжусь, но…

— Я требую развод немедленно, — холодно перебиваю его, не желая слушать продолжение о какой бы то ни было любви.

Тем более, двухсотлетней давности. Если Мэтт собирался рассказать об этом и решил, что таким образом оправдает свои поступки, то явно не так умён, как кажется многим. И даже, в какой-то момент, мне.

Пресекаю неожиданную мысль, что всё могло сложиться иначе, если бы я не знала правду о нём с самого начала. Если бы не видела убийства.

Не к месту вспоминается ночь в гостинице.

— Ты же знаешь, разводы даются только с согласия обоих. Я не дам своего, — невозмутимо возражает Мэтт. — И я не договорил. Я делал вещи, которыми не горжусь, но лишь тогда, когда не видел другого выхода. Надеюсь, это в прошлом. Обещаю, что постараюсь сделать для этого всё.