Выйти замуж за Феникса - Татьяна Форш Страница 18

— Слушай, а может, ей на голову полить?

— Решил ее утопить?

— Ну почему сразу утопить? Шок очень хорошо приводит в себя!

— Шок — это ты! Конина говорящая — первый раз такое вижу. Ты что, хочешь узнать о себе много нового, когда эта барышня очнется после твоего «шока»?

— Ты хотел сказать — если очнется?

— Типун тебе на язык больше твоей головы!

— А чего ты так перепугался? Аль понравилась?

— Давай так — ты не задаешь лишних вопросов, а я не говорю, куда тебе идти!

Я глубоко и судорожно вдохнула и распахнула глаза. Жива! И прохладный, напоенный запахом трав ветерок уже не напоминает тот жар, что пытался спалить меня изнутри. А может, всему виной моя разыгравшаяся фантазия? Я наткнулась на след Феникса и… испугалась!

Кстати, а где мы? И почему так пахнет сеном?

Изучив над головой медовые бревна с каплями застывшей смолы, я рывком села и огляделась. Да мы же на сеновале! Отдыхаем на небольшом стоге пожелтевшего сена, оставшемся, наверное, еще с зимы.

В шаге от меня, заложив руки под голову, лежал Ник. Сосредоточенно покусывая длинную травинку, он терпеливо поглядывал на меня серыми глазюками и молчал, не спеша начинать разговор. Его ленивый спор с Борькой прекратился, едва я подала первые признаки жизни.

Так… а где же наш говорливый?

Я даже привстала на колени и заглянула вниз. Пропажа нашлась тут же. Коняга устроился на животе, на усыпанном сеном бревенчатом полу, рядом со стогом, служившим нам с Ником довольно неплохой кроватью. Причем устроился вольготно: передние ноги он сложил в задумчивом жесте одну на другую, а задние раскидал в свободном полете. Заметив мой изучающий взгляд, Борька попытался подмигнуть, но его длинные рыжие ресницы только синхронно хлопнули, придав его наглой морде легкий налет игривости. Сообразив, что фокус не удался, зверюга решил воспользоваться не так давно приобретенным даром.

— Как спалось, хозяйка? Во сне не икалось?

Я решила проигнорировать его приветствие, отползла от края и взглянула на Никиту.

— Где мы?

— Все там же. — Он перекатился на бок и подпер кулаком щеку, продолжая разглядывать меня. — Пока милая жена главы согласилась приютить нас и несколько часов меняла тебе на лбу повязки, я вместе с ее мужем и группой поддержки разбудил всех лежебок. Помог соорудить крышки на колодцы и научил, как отличить змееголовник от крашеных камушков. Лучше расскажи, что с тобой произошло? Ты горела в лихорадке, пока я не дал тебе целебного питья, а во сне просила Феникса простить тебя за побег и не трогать папу… — Ник выплюнул травинку и рывком сел. — Мне в принципе нет никакого дела до твоей жизни и твоих кошмаров, но хочу посоветовать — не надо бояться. Страх обессиливает! Тем более что ты боишься того, чего нет! Того, что тебе подсовывает твое воображение.

— Ты ничего не знаешь! Тоже мне мозгоправ нашелся! — Я посмотрела ему в глаза. Интересно, какого они цвета? При свете солнца кажутся зелеными, а в полумраке сарая — серыми. И тут же разозлилась на себя — да какая разница? Наглые они у него! — Думаешь, я просто испугалась его обожженного лица? Нет! Когда смотришь на него, кажется, что пламя, изуродовавшее его, все еще горит под кожей… и глаза… Они выжжены! Белые, без зрачков! Но он все равно как-то видит! И когда смотрит, такое впечатление, будто ты сам вот-вот загоришься! И я не представляю, что он сделает со мной за мой побег!

— А почему ты согласилась выйти за него? — Парень потянулся и нехотя спрыгнул вниз.

— Потому что я не могла за него не выйти! — Я тоже съехала вслед за ним и направилась к Борьке. Умный зверюга. Молча поглядывает на нас. Понимает, что, если я в таком состоянии, ко мне лучше не лезть! А вот этот… вьюнош!.. не понимает! — Мне Мафа сказала, что иначе он бы убил отца! Понимаешь?

— Не понимаю! — Ник резко развернулся и сложил руки на груди, буравя меня дотошным взглядом. — Нельзя же так легко верить всему, что тебе говорят! А его самого ты расспросить обо всем не догадалась? Теперь бы голову не ломала.

— Пыталась! Почему не пыталась? — Я подбоченилась. — Но он со мной и говорить не стал! И вообще! Ты на чьей стороне?

— На своей! — Ник вздохнул и подошел к Борьке, присел рядом с ним и, взяв пучок сена, принялся тереть им шкуру тут же разомлевшего жеребца. Нет, так он мне скоро коня избалует! Впрочем, хорошо, что он за ним ухаживает. Раньше это входило в обязанности конюха Парамона.

— Объясни! — Я решила не отставать.

— А чего объяснять-то? — Ник повел широкими плечами и, не прекращая своего занятия, лениво принялся пояснять: — Я спас от бандитов девушку знатного происхождения, которая сбежала от влиятельного мужа. И это еще полбеды. Она не знает, куда и зачем идет, у нее нет сопровождения, кроме болтливого средства передвижения, и я взялся довести ее до определенного места. Так?

Я растерянно кивнула:

— Так.

Интересно, к чему он клонит?

— А что потом? — Он отбросил истершуюся траву и посмотрел на меня. Теперь его глаза вообще показались мне темного болотного цвета.

— Найду кольцо и вернусь к отцу. — Я передернула плечами.

— Это в идеале! Но даже если найдешь, как ты вернешься? Ты даже не знаешь обратной дороги!

— К слову сказать, я дорогу тоже не очень-то запомнил, ни когда в переход сигал, ни когда мы по речке плыли, — мурлыкнул Борька и томно попросил: — А можно еще такой же массаж на левой нижней части спины?

— Вот! — Ник снова взял клок сена. — А мне нужно возвращаться домой. Нет, я, конечно, не брошу такую красивую девушку в беде, но…

— Но? — Не зная, чем унять внезапное волнение, я тоже ухватила сено и принялась отчаянно тереть другой Борькин бок. Плохо, что подпруги мешают.

— Хотелось бы помимо эстетического наслаждения этой миссией получить еще и материальное.

Я даже опешила:

— Ты говоришь о награде? Я должна буду тебе заплатить? За что?

— За то, что я стану твоим проводником. — Ник широко улыбнулся, и задорные ямочки снова украсили его и без того симпатичное лицо. — Я хорошо знаю все царства-государства, немного владею целительством и мечом. Я стану твоим телохранителем и, когда ты найдешь то, что ищешь, с удовольствием провожу тебя до дому.