Альдери. Второй шанс - Лиза Гарм Страница 18

– Я понимаю, что я закрылась, – Альдери склонила голову, слабо отзываясь на слова. – Да, я где-то была слишком упрямой и не хотела ни с кем считаться. Отец отвернулся от меня, волчица ушла, брат редко появлялся дома. А потом меня и вовсе выслали в столицу. Я чуть не умерла в этой закрытой школе!

– Я понимаю, что тебе было нелегко. Но ты хоть раз пыталась понять боль отца? Или своего брата? Ты могла хоть немного вообразить на сколько тяжело было Рамиру или его дяде? Ты можешь представить через что пришлось пройти им?

– Я знаю, что отец еле пережил смерть своей истиной. И слезы брата видела. Я пыталась помочь им.

– Ты не пыталась помочь, ты хотела утешиться сама. Им сложно было дать тебе утешение, потому что ни брат ни твой отец не были готовы к смерти Рамелии. А ты искала, кто заберет твою боль. В объятиях хотела облегчения. Но забрать чью-то боль невозможно, если свой собственный сосуд переполнен.

– Я знаю, – Тихо проговорила девушка и позволила первой слезе сбежать по щеке. – Я понимаю их боль. Чувствую её.

– А боль семьи Рассарман?

– Учитель, какая там может быть боль, если они не остановили его? О чем ты говоришь?

– Я говорю, о том, как тяжело пришлось Аракелу и Рамиру. Рамиру было несравнимо тяжело. Он прошел через настоящий ад, но ты об этом даже не задумывалась.

– Он был там! Рамир Рассарман был рядом с нашим домом в момент нападения на мою мать! Он стоял и смотрел! Он был сообщником!

– Он не успел! Это твоя боль нарисовала то, чего не было. Рамир пытался остановить отца, да только как можно сражаться с бетой стаи, когда ты еще подросток? Рамиру просто не хватило сил остановить отца и он сделал единственный правильный вариант – это предупредил дядю о том, куда направился его отец. На тот момент он сделал все от него зависящее. Ты знала, что Рамелия была небезразлична Рамиру?

– Почему? – Альдери дернулась.

– Ты даже не сочла нужны узнать их историю. Рамелия воспитывала Рамира до тех пор пока не встретила твоего отца. Мать Рамира умерла, когда тому было всего два года. А еще через год Истан Рассарман встретил твою мать. И он сильно её любил, пока Вольгран Рида не пожаловал в дом к Рассарманам.

– Что он там забыл? – Альдери в шоке побледнела и прикрыла рот рукой.

– Ты ничего не знаешь о своей собственной семье, – Ровным голосом произнес маг. – Твой отец и Аракел были хорошими друзьями, вместе учились в академии. Крепко дружили и даже расстояние не разделило их. В один из дней Вольгран приехал навестить друга и встретил там твою мать. Именно там, в доме Рассарман, образовалась истинная метка. Они были предназначены друг другу с рождения, но познакомились только через двадцать лет. Рамелия тепло относилась к Истану и Рамиру, заботилась о них. Была в шоке от встречи с Вольграном. Но ушла с ним, не имея других вариантов. Первое время сложно переживала эти события, какое-то время упрямилась как и ты, но потом приняла подарок природы. Истинную любовь познала только с Вольграном. Истан был помешан на твоей матери и тяжело принял связующую метку, очень долго страдал от этого. Ошибкой Аракела Рассармана стала отправка брата в соседнее государство, он пытался охладить чувства брата к твоей матери по способом расстояния. С глаз долой, из сердца вон. Но там Истан обезумел, попал под черные чары. Он сошел с пути окончательно. Обзавелся маниакальной идеей. Стая этого не заметила. А Рамир не смог остановить отца, сил не хватило в силу юности.

– Я не знала, что моя мама опекала Рамира, – Альдери еле выдавливает из себя слова. В горле пересохло, руки подрагивают.

– Ты никогда не спрашивала об этом у неё.

– Я была маленькой, что я могла тогда понимать? А после её смерти отец закрылся от меня! Он перестал вообще со мной что-то обсуждать. Как я могла узнать об этом?

– Альдери, я не обвиняю тебя. Я лишь рассказываю тебе историю ваших семей. Твоя задача слушать.

– Ты хочешь сказать Рамир любил мою маму? – Девушка поднесла руки к лицу, пальцами утыкаясь в виски.

– Очень. Он был привязан к ней. Рамелия тоже была привязана к нему.

– Они встречались после этого?

– Нет, стаи обоюдно приняли решение разорвать связи, чтобы не усугублять ситуацию. Инициатива была от Аракела. Рида поддержал.

– Я знала, что Истан любил мою мать, но не знала, что они были в такой тесной связи. Эд, это старожил нашей стаи, рассказал мне как-то о той истории. Для меня все было туманно и путано.

– Ты просто не захотела разбираться в ситуации. Тебе было проще лелеять свою боль и ненавидеть всех. Ты выбрала самый простой путь.

– Я не оправдываю себя! Но и мне было нелегко. Отец фактически выкинул меня из своей жизни. Он с каждым годом становился все холоднее. Брата я вообще почти не видела. Что мне оставалось делать?

– Твоему отцу было непосильно больно. Он проходил через агонию каждую секунду. Дикая тоска разрывала душу на столько, что он не мог вздохнуть. Альдери, он выжил только ради вас. Стиснул зубы и терпел. Делал все, чтобы сохранить в безопасности вас и стаю. Он строил империю ради того, чтобы ты и Кристен жили достойно. Боль раздирала его каждый миг дня, а он брал и делал. Не зря он был благословлен небесами и он прошел свой урок. Но не до конца. Застрял на тебе, – Маг кинул траву в огонь, раскидывая искры. Необычный запах пополз по скиту. – Отец не отдалился от тебя, он просто не смог быть рядом, потому что ты напоминала ему о его самом фатальном промахе. Ты – вылитая Рамелия, уменьшенная копия его погибшей истинной. Видя тебя, он вспоминает о женщине, которую обязан был беречь. И которую не уберег. Ты – напоминание о самом большом поражении его жизни. И с каждым годом ты походила на неё все больше и больше. Он не мог ничего с этим поделать.

– Теперь он будет всю жизнь бегать от меня?

– Нет, ты можешь убрать его боль. У ведьграхов есть возможность уменьшать тоску и скорбь от потери, даже если это потеря истинной любви. Ты не вылечишь его до конца, но вернешь покой. А дальше его работа, ему нужно принять и простить самого себя.

– Ты скажешь как? – В глазах девушки зажглась надежда. – Научишь?

– Альдери, все знания будут у тебя, терпение. Давай вернемся к твоей истинности.

Девушка кивнула, тяжело склонив голову, руки обессилено упали на колени, слишком много откровенний для этого вечера.

– Рамир не смог остановить своего отца, Аракел со стаей не успел. Рамир потерял не только женщину, которая заботилась о нем почти пять лет, худшее его ждало дальше. Ты можешь представить как живется оборотню, который позволил себе поднять руку на женщину?

– Я знаю, что наказание очень сурово. Стая вешает клеймо позора.

– Да, ударить женщину означает проявить слабость и трусость. В стаях это запрещено и карается клеймом трусливого мужчины, на которого ставится печать гонений. Раньше за такое изгоняли из стай.

– Наслышана.