Тариф на предательство - Виктория Серебрянская Страница 18

Я ошарашенно вытаращилась. А Алекс невесело усмехнулся:

- Да, девочка. На крови и смерти одних другие сколачивают целые состояния.

- Значит, Олег… - Мой голос охрип и не слушался. Но Алекс меня понял.

- Получит кругленькую сумму за то, что спал с тобой и сумел подобраться к ведьмовскому ковену так близко. Фактически, на расстояние уничтожения.

Я вздрогнула.

- Им надо помочь! Хотя бы предупредить!

Алекс иронично прищурился. А я представила, как звоню той же Вере Павловне и, заикаясь, сообщаю, что спала с чистильщиком. И что он теперь через меня доберется до всех ведьм в городе. И им грозит смерть из-за моей дурости. И вздрогнула от совершенного абсурда представленного. Как-то у меня не получалось сразу и безоговорочно поверить в ведьм и чистильщиков. Вот только что Алекс говорил. И все казалось правильным и верным. А теперь дурость-дуростью. Несмотря на то, что Вера Павловна сама упоминала чистильщика, поговорить с ней о чем-то похожем я вряд ли смогу. Особенно, если она посмеется над моими словами. А кстати!

- Вера Павловна что-то тогда говорила про то, что нужно успеть до появления чистильщика. Она ведь уже что-то придумала для защиты?

Я с надеждой посмотрела на Алекса. А он задумчиво кивнул:

- Скорее всего. Ведьмы – народ хитрый и изворотливый.

Мне стало чуть-чуть легче. С одним разобрались.

- А кто такие иные?

Алекс пожал плечами:

- Ведьмы. Вампиры. Оборотни.

Я разинула рот. Он меня разыгрывает?

- Ты издеваешься?

Но Алекс был серьезен. Не обратив внимания на мой выпад, он задумчиво крутил в пальцах кофейную ложечку, рассеяно глядя куда-то за окно:

- Этот мир напрочь лишен магии. Поэтому, в основном, его населяют обычные люди. Ведьмы имеют слишком специфическую силу. Зависящую скорее от природы, чем от магии. Но даже ведьмы здесь не такие. Они лишены большей части привычных мне сил. А уж вампиры и оборотни – это вообще чисто условная классификация. В реальности, за границами этого мира, эти существа совсем не такие. И в человеческой ипостаси ты не поймешь кто перед тобой. А здесь это опасные примитивные хищники. Которых действительно желательно зачищать. Чтобы людям спокойней жилось.

Слова Алекса звучали, как какая-то низкопробная сказочка. Я смотрела на него, открыв рот и не знала, как мне реагировать. На кончике языка вертелся вопрос:

- Алекс, а ты кто такой?

Он даже не вздрогнул, когда я все-таки выпалила вслух мучающий меня вопрос. Все та же ироничная улыбочка, насмешливый прищур глаз и мельтешащая в пальцах ложечка. Я замерла, ожидая хоть какой-нибудь реакции. Готовая то ли прятаться от неведомой опасности. То ли бежать от нее же. В голове и в душе царил сумбур. Внутри меня крепла уверенность в том, что Алекс далеко не так прост, как хочет казаться. И я не могла решить – опасен он для меня или нет. Секунды неторопливо убегали в вечность. Мы смотрели друг на друга. Ложечка мелькала в сильных пальцах.

Алекс – красавец. Это бесспорно. Причем, не той сладенькой картинной красотой мальчика с журнального разворота, от которой часто тошнит. И не брутальной красотой плейбоя-альфонса, за шикарной витриной которого моральная пустота и эгоизм. Нет. Его мужская красота не была совершенной или идеальной. Наверное, даже знаменитых кубиков не было. Скорее, она подпитывалась мощной харизмой. Невероятным магнетизмом, который окутывал Алекса шлейфом дорогого парфюма. Который кружил и дурманил мне голову не хуже пресловутого опиума. И я все чаще ловила себя на мысли, что забываю дышать, окутанная флером его очарования.

Я моргнула раз, другой, пытаясь избавиться от его колдовского очарования. И вдруг поняла, что Алекс больше не усмехается. Наоборот, его губы сжались в тонкую линию. А глаза превратились в осколки зеленого льда. Я осторожно оглянулась. Мое место было очень удобно во всех отношениях. Я видела окно и весь зал. Только дверь была чуть в стороне и почти за моей спиной. Именно туда сейчас и смотрел убийственным взглядом мой компаньон.

- Не оборачивайся.

Голос холодный и острый, как опасная бритва. Я нерешительно замерла, наблюдая, как Алекс поворачивается к официантке и командует:

- Убери со стола. Нас здесь не было!

Слова его тяжелые, как камни. А глаза горят жутким зеленым семафором, словно открывая дорогу на тот свет.

У меня по позвоночнику вниз проскользнул холодный ручеек, когда девушка послушно, как кукла, принялась убирать посуду. Стало жутко. Как?! Ну как он так может? Ведь это нереально! Но я видела все это своими глазами.

Пока я переваривала произошедшее, Алекс положил несколько купюр в папку со счетом, встал и бесцеремонно сдернул меня с мягкого сидения. Моя челюсть еще была на полпути к полу от удивления подобной бесцеремонностью, а меня уже вжали в самый темный угол рядом со входной дверью.  Возмутиться не успела. Одновременно с отъехавшими створками двери, Алекс мягко накрыл мой рот ладонью:

- Тссс…

Тихий шепот Алекса. На грани слышимости. И вот уже на пороге ресторана двое. Мне почти ничего не видно из-за Алекса. Но почему-то кажется, что один из двух вошедших – это тот седой, что отчитывал Олега. Алекс тотчас замирает, прикрывая меня собой. И мне кажется, что даже не дышит в попытке стать невидимкой. В полной тишине раздаются тяжелые шаги. Посетители проходят вглубь ресторана. А я задумаюсь о том, куда делась игравшая все время музыка.

Но тишина в ресторане по-видимому Алексу на руку. Мы хорошо слышим, как посетители приближаются к девушке-официантке. Раздается голос. Такой уютный. Такой добрый. Обещающий покой и райское блаженство. Этому голосу хочется верить. Для обладателя этого голоса хочется сделать все. И все отдать. Я непроизвольно дергаюсь вперед, когда слышу ласковое:

- Милая, скажи нам, пожалуйста, кто у вас последним обедал?

Кокетливый голосок официантки напрочь лишен того уважения и подобострастия, с которыми она разговаривала с Алексом:

- Пару часов назад во-о-он за тем столиком обедали бизнесмены. Они были последними.

- Ты уверена, милая?

В голосе явственно звучит сомнение. И мне хочется выбежать из укрытия и завопить, что вот она, я. И мы с Алексом были последними. Но сильные руки крепко меня стискивают, лишая возможности двигаться, говорить. Приходится молча стоять и вопить про себя.

В помещении снова шаги. Куда они пошли? Мне так хочется к ним, к обладателю ласкового голоса. Я вся обратилась в слух, пытаясь понять, что происходит за спиной Алекса. Но там тихо. Так тихо, что, когда вдруг заиграла музыка, я подпрыгнула в руках Алекса.  И мне показалось, что вместе со мной в движение пришло все.

Алекс вдруг сорвался с места, крепко удерживая меня одной рукой. Я едва успевала перебирать ногами, чтобы ему не пришлось волочь меня за собой.