Принцесса для психолога - Татьяна Матуш Страница 18

Поселили его в "Пестром Доме" - флигеле в глубине парка, больше похожего на лес. "Пестрым" дом назывался за то, что фасад его напоминал перепелиное яйцо. Мастера выложили его разноцветными камнями, не заморачиваясь с подбором расцветки. Как ни странно, получилось красиво.

От флигеля до парадных ворот резиденции можно было проехать на лошадях (почти три километра, и конюшня была, в ней даже кто-то ржал). Но с лошадьми у Руслана не срослось. Не смотря на повальную моду на верховую езду, он к этой лиге никогда и близко не подплывал. Предпочитал четырем копытам четыре колеса.

Поэтому шли пешком, быстро и напрямик, игнорируя тропки. И вышли прямо к крыльцу.

Двери сторожили два парня в сером, с хорошей военной выправкой. Телохранителя они пропустили, даже документов не проверили. А вот Руслана не только обыскали, но и провели по всему телу странным широким браслетом. Что искали? Сказали бы, может, он и сам отдал. Но, поскольку того, чего он напряженно ждал, не последовало, Руслан сделал вывод, что находится на привилегированном положении.

Потому что не обнаружить его маленький секрет эти ребята не могли - слишком профессионально действовали. Значит - получено разрешение. Но от кого? Неужели от Алеты?

После кровати и спальни зал для "малых" дневных приемов императрицы вообще не впечатлил. Ну, огромный - и что? Юсуповский дворец в Петербурге был меньше, но поражал сильнее - тут тебе и пологая мраморная лестница, и перила с балясинами, и высоченный потолок, изуделанный лепниной почище, чем памятники - голубиной радостью, и хрустальные люстры размером с колесо от карьерного самосвала. Лепота!

Резиденция Рамера Девятого поражала суровым аскетизмом и... чистотой. Руслан, наслышанный о средневековых нравах, был готов к гнилой соломе на полу, блохам и нечистотам. Но, вопреки мрачным ожиданиям, дворец был сверху до низу словно с "Протером" отдраен. Даже пахло в нем приятно: свежестью, лесом, цветами.

Сам зал был очень южным: теплые кремовые шторы, стены цвета какао и шоколадная обивка диванов. В больших напольных вазах - незнаковые цветы на длинных стеблях.

Руслан огляделся и еще раз порадовался тому, что настоял на мимикрии под местного: здесь было человек двести и все при параде: ордена и ленты на мужчинах, бриллианты и цветы на дамах, высокие прически, "протокольные", абсолютно неискренние улыбки и поклоны, отрепетированные перед зеркалом до миллиметра. Даже не "сливки" местного общества, а пастеризованное молоко.

Телохранитель лавировал среди этого сияющего моря совершенно индифферентно, как кот, попавший в гостиную: хвастайтесь перьями друг перед другом сколько хотите, а подушка все равно будет моя.

- Фиольского?

- А это что за зверь?

- Вино. Хорошее. Сладкое.

- Не люблю сладкое, - поморщился Руслан.

- Еще один любитель желтой кислятины на мою голову, - расстроился Шура, но тут же улыбнулся, - вот и отлично, будем пить вместе с Нашей Светлостью, мне больше достанется. Что? Я - большой, мне нужно много. На массу тела. Хотя... На милорда как посмотришь, так и моргнешь - здесь или мерещится, а Шарди можно ведрами вливать - как с гуся!

- Толерантность, - кивнул Руслан, - высокая устойчивость к спиртному. Между прочим - прямой путь к алкоголизму.

- Вся наша жизнь - прямой путь в ту сторону, - философски заметил парень, пожимая плечами, - весь вопрос в том, насколько быстро мы туда придем. А мы уж постараемся помедленнее.

- И с удовольствием, - согласился Руслан, принимая бокал "желтой кислятины". По вкусу это оказался очень неплохой херес, чуть более крепкий, чем ожидалось, но с приятной кислинкой и ярким ореховым послевкусием. Если это именно то вино, которое, по словам Шуры, очень любил неведомый милорд, то спиваться им - одно удовольствие, и, пожалуй, Руслан бы не отказался составить Светлости компанию за столом... хотя, интересно, а он "рылом вышел", чтобы пить с милордами?

Озвучить свои сомнения он не успел - появилась хозяйка приема и народ немедленно потянуло к ней, как гвозди к магниту.

Руслан смотрел во все глаза с непонятной самому жаждой. Золотая Богиня шла, чуть придерживая тонкой рукой в шелковой перчатке юбку из тех, у которых психолог подозревал вшитый внутрь хула-хуп. Или - парочку. Высоко взбитые волосы делали тонкую шею какой-то запредельно хрупкой и беззащитной, не помогал даже массивный воротник.

Улыбалась. При всей манерности, улыбка Алеты была просто невозможно искренней. Руслан немедленно сообразил, кого из гостей здесь видеть рады, кого - не слишком, а кого с трудом терпят - живое лицо Богини читалось как блок новостей: "коротко о главном".

Вот как с таким лицом - в политику? Съедят - и не подавятся. Да и съели, судя по тому, что он видел два года назад...

Но, кажется, с ней действительно все хорошо. Цвет лица вполне здоровый и это не ухищрения визажиста. Милостивые кивки-приветствия уверены и плавны, глаза поблескивают в тон меланжевым витражам. И это сияние южной розы, пережившей зиму и снова цветущей - назло холоду... Жива, девочка! А тот, кто с ней сотворил такое, уже благополучно прописан в ад - и это лучшая новость за два года. Жаль только, что не получилось своей рукой дряни голову оторвать.

Руслан засмотрелся так, что не успел отступить вместе со всей толпой - и вдруг оказался напротив Алеты. Почти - рядом. Глаза в глаза. Зеленые звезды скользнули по нему удивленно, но не гневно. Кажется, у нее хорошее настроение?