Ведьмина звезда. Последний из Лейрингов - Елизавета Дворецкая Страница 18

И тогда… Об этом Хагир думал уже без смеха. Нет, тогда он не будет грабить торговцев и прочих, кто случайно попадется ему на дороге. Тогда его целью будут только фьялли, те самые фьялли, которые уничтожили почти весь род Лейрингов, сожгли его родную усадьбу на Остром мысу, довели до нищеты весь полуостров. Даже лицо Хагира становилось жестким, брови изгибались круче, а в синих глазах мелькали молнии, когда он думал об этом. Да, он опоздал родиться к началу этой войны, ему сравнялось всего девять лет ко дню Битвы Конунгов, в которой погибли восемь его родичей, включая двоюродного брата Атли, которому было тогда всего тринадцать. Но война не убежала, она подождала его. Может быть, боги нарочно сберегли его, зная, что в будущем тоже понадобятся бойцы. И теперь он, Хагир сын Халькеля, остался почти единственным на свете мужчиной из рода Лейрингов. Только он может отомстить за свой род.

Но не только Лейринги – вся держава квиттов подверглась грабежу и позору, и эти грабеж и позор продолжаются до сих пор, повторяются и сейчас, каждый день! Кто-то должен положить этому конец! Хагир вырос с этими мыслями и так привык к ним, что из привычки сложилось убеждение, что именно он напрямую отвечает за будущее своего племени. И теперь, если он и правда раздобудет средства на хорошую дружину, отвлеченная убежденность, больше похожая на мечту, превратится в настоящее дело. «Клянусь, я это сделаю! – повторял в мыслях Хагир, поднимая глаза к небу и ясно видя лицо Ингвида Синеглазого, каким он его запомнил. – Клянусь Отцом Ратей!» – «Ты работай, работай! – слышался ему в ответ глуховатый, спокойный голос родича. – Делай свое дело. А там будет видно».

Но ближайшим необходимым делом оставалось освобождение Стормунда. Пора было направляться на юг, к земле граннов. Предстоящий путь Хагира не тревожил: к пятерым, погибшим в первом бою, за следующие дни прибавилось только двое, из раненых никто не умер. Вот только Бьярту хорошо бы как-то спрятать на время переговоров с Вебрандом. А то ведь полуоборотень вообразит, что молодую и красивую женщину ему привезли в качестве выкупа, и тогда все начнется с начала.

И «Волк» пошел на юг. Ночевали квитты на берегу: в самом конце лета ночи и ранние утра были уже холодны, но у доблестных бойцов теперь имелись овчинные одеяла, а местные жители-кварги не очень-то хотели пускать в дом незнакомую дружину. За время похода «Волк» приобрел грозный вид: его изрубленные борта покрылись темными пятнами засохшей крови, а дружина после трех побед обзавелась отличным оружием. Каждый теперь имел хороший меч, а то и не один, крепкий щит, копье, секиру, шлем. Не раз бывало, что прибрежные жители, завидев «Волка», бросали сети и со всех ног бежали прочь. Квитты смеялись им вслед: так приятно было чувствовать себя сильными и способными внушать страх после того страха перед фьяллями, под гнетом которого Квиттинг жил уже много лет. Молодым парням, выросшим в этом страхе, казалось, что они попали в другой мир, свободный и широкий, который им только грезился в мечтах и вдруг нашелся наяву. Даже воздух здесь казался свежее, а небо выше, и сами они стали другими, могучими и неустрашимыми, как великаны.

Под вечер одного из тихих теплых дней «Волк» пристал в устье широкого полноводного фьорда. Прибрежная низина поросла редкими березовыми рощами, а вдали, на склоне пологой горы, глазастый Лейг рассмотрел будто бы крыши усадьбы. Ближе стояло с десяток маленьких домишек, на песке виднелись в изобилии деревянные сушилки для рыбы и растянутые на кольях сети, но людей не было видно.

– Не зайти ли нам в дом? – предложил Альмунд, который уже соскучился по новым людям, и кивнул в глубину фьорда. – У меня вчера ночью волосы к траве примерзли. Может, хозяева примут на ночлег славных героев?

– Я думаю, они заперли ворота и приготовили оружие для славных морских конунгов, – сказал Хагир. – На здешнем побережье мы наверняка прославились: ведь все трое нами обиженных уплыли в эту сторону.

– Подумаешь! – фыркнул Гьяллар. Красивый железный шлем с медными накладками так ему нравился, что он не снимал его даже на привале и сам себе казался богом Тюром. – Может, нам пора учиться захватывать и усадьбы?

Хагир усмехнулся:

– Во-первых, жадность до добра не доводит. А во-вторых, мы понятия не имеем, кто там хозяин и сколько у него народу. Бегать от опасности стыдно и глупо, но искать ее – глупо вдвойне. А главное, нас ждет Стормунд. Дело сначала, а забавы потом.

– Надо же, какой ты умный! – проворчал Гьяллар, не смея спорить.

Развели костер, и Бьярта уже хлопотала над огромным котлом с кашей, когда один из хирдманов свистнул и показал в глубину фьорда. По берегу прямо к ним скакал одинокий всадник в развевающемся красном плаще, явно не бонд и не рыбак. Под плащом у него блестела кольчуга, ножны меча на широком поясе сверкали золочеными накладками, красный щит с железным умбоном напоминал заходящее солнце.

Квитты насторожились и приготовились к встрече: половина отошла к вытащенному на песок кораблю, половина выстроилась полукругом за спиной у Хагира. Положив руки на пояс, он ждал, не сводя глаз с нарядного гостя. Важная птица, сразу видно. Но почему один?

– А это, как видно, дух-хранитель здешних мест! – беспокойно шутил Альмунд. – Такой красивый и такой смелый!

– Да уж, умный человек в одиночку на целую дружину не полезет! – ворчал Хринг. – Подвох это, я вам скажу! Пока мы на него рты разинем, нас целым войском обойдут!

– Спустить бы корабль!

Хагир несколько мгновений колебался. Спустить корабль было бы умно, но… стыдно. Чтобы один из Лейрингов собрался бежать, имея при себе дружину и видя перед собой единственного человека! Нет, спустить корабль они всегда успеют. А вот показывать свою робость торопиться не стоит.

– Кто это говорит? – нарочито насмешливо спросил он, не оборачиваясь и не сводя глаз со всадника. – Гроза Квартинга? Великие герои, при виде которых враги сдаются без боя?

Вокруг одобрительно засмеялись. Так-то лучше. Кто бы это ни был – пусть он увидит веселые и уверенные лица.

Приблизившись шагов на десять, всадник придержал коня. Высокий, хорошо сложенный и ловкий, «дух-хранитель» выглядел лет на тридцать. Довольно красивое лицо обрамляла небольшая темно-русая бородка, темные глаза из-под густых черных бровей смотрели надменно и требовательно. Запястья обеих рук, сжимавших поводья, обвивало множество толстых серебряных цепей, и узорные цепи, еще толще, покачивались на груди поверх кольчуги. Завороженная этой роскошью Бьярта смотрела, не дыша: один из отважных и прекрасных богов Асгарда, должно быть, выглядит именно так!

– Кто вы такие? – меряя пришельцев вызывающим взглядом, осведомился всадник. – Я давно услышал, что в моей округе завелся какой-то морской конунг, но я не ждал, что у него хватит наглости явиться прямо ко мне в дом! Что у вас на уме: мир или разбой? Если у вас злобные намерения, так и знайте: я сумею постоять за свою землю!

Хагир выслушал это, стараясь не выдать недоумения: отчего такая важная птица летает в одиночестве и грозит врагам лишь блеском глаз? Или считает, что этого достаточно?