Участковый. От стажера до ведьмы - Галина Гончарова Страница 18

Даже если кто в СПИД не верит, сифилис и гонорея тоже здоровья не добавляют. Справочник кожно-венерических, как говорится, в помощь.

Может быть, ничего и не будет, и зовут ее исключительно в достойную компанию. Но что-то подсказывало Ирине, что лучше перестраховаться.

– Ну ты и мышь серая, – скорчила моську Люся.

– Ничего, зато ты за нас двоих стараешься, – отбрила Ирина.

Действительно, выглядели они как две противоположности. Ирина – в удобной одежде, насквозь практичной и не особо маркой… и Люся. Противоположность. В сапожках на высокой шпильке, в короткой юбке и в кофте с таким вырезом, что туда смотреть было страшно – трусы видны становятся.

Даже с волосами так же. Ирина стянула рыжие пряди в удобный хвост. Люся распустила кудри и обильно намазюкалась косметикой.

Люся даже и не подумала надуться.

– Мне надо мужа ловить. С квартирой.

– С комнатой – все?

– Ага. Не могла бабка еще хоть пару месяцев прожить. Сама понимаешь, теперь никакого интереса мне что-то оставлять, ухаживать-то ни за кем не надо.

Ирина пожала плечами. Что такое «не везет» и как туда не ездить.

– Жаль.

– Мне тоже.

Люсин сотовый запищал что-то модное.

– Да, зайчик?

– …

– Уже спускаемся! Чмоки в щеки!

– …

Люся сунула телефон в карман.

– Нас внизу ждут. Белый «ниссан альмера».

Ирина накинула куртку и направилась вслед за Люсей.

Опасения ее оправдались сразу и конкретно. Как только она увидела обоих мужчин: и того, кто был за рулем, и того, кто сидел на заднем сиденье.

– Максик!

Люся тут же скользнула на заднее сиденье, и оттуда послышался звук мощного поцелуя. Такого, мультяшно-вантузного чмока.

Водитель повернулся к Ирине и поглядел на нее оценивающим взором. Ирина не осталась в долгу…

М-да. Прыщ. Может быть – гнойный, может – геморройный, на выбор. Но это – и весь выбор.

Если описывать снизу вверх…

Щуплое телосложение, которое так и тянет назвать теловычитанием. Зато живот мощный, пивной, прокачанный. Сразу видно – подвергается ежедневным вливаниям. Остальное не радует. Плечи узкие, грудь впалая… Чахлик – и все тут.

Лицо…

Есть такое слово – брюзгливый. Вот, самое оно и есть. Поджатые губы, скошенный подбородок, короткий нос, низкий лоб. Зато уши хорошие, выдающиеся. С такими локаторами его наверняка в детстве Чебурашкой дразнили. Глаза неопределенно-серого оттенка, волосы редкие, тоже неопределенно-русые. Всё.

– Анатолий Иванович.

– Ирина Петровна.

Не то чтобы Ирина собиралась дразнить этого сморчка, но…

– Приятно познакомиться, – кадр завел машину и тронулся с места. – Чем занимаетесь?

– Участковый, – лаконично ответила девушка.

– А я работаю в институте. Кандидат наук по специальности «Философия религии», недавно диссертацию защитил…

Сказано это было с таким апломбом, что оставалось лишь поаплодировать.

– И какова тема диссертации? – поинтересовалась Ирина, чтобы хоть что-то сказать.

– Очень важная. Православные мыслители конца двадцатого века о семье и браке.

Ирина прикусила язык, чтобы не уточнить чего лишнего.

К примеру, кто подразумевается под мыслителями, состояли ли оные в партии во времена коммунизма и кто их признал вообще мыслящими существами? А то откроешь тот же ютуб – плюнуть хочется.

Кому-то суррогатное материнство не нравится, кому-то ЭКО, кому-то еще чего…

И главное все с таким апломбом, словно они лично с Господом консультировались! Позорище!

Ирина в Бога верила, и потому ей было вдвойне неприятно. Люся над такими сомнительными пиарщиками, делающими себе имя на религии, потешалась, называя «пеной на бульоне», а вот Ирину коробило. Вы меня хотели оскорбить? Да вы себя оскорбили, и лучше тут не скажешь!

– Наверное, это очень интересная тема.

– Более того! Она будет определять общественное сознание и дальше, минимум до конца двадцать первого века, – завелся «мыслитель». – Как пишет Андрей Боядинский в своей статье «Семья во время перестройки»… ^[5]

Ирина отключилась.

Физически она присутствовала в машине, а вот морально… увольте! Все это слушать?

Не настолько у нее философское отношение к жизни. И даже рядом не настолько.

На заднем сиденье царила атмосфера беззаботного веселья, Люся уже что-то пила прямо из горлышка бутылки и весело смеялась, Макс (который Ирине тоже дико не нравился) щекотал ее и лез целоваться… Ирина покосилась на профиль философа и вздохнула.

Что ж. Утешает одно, дома она точно будет в десять. С таким занудой что-то другое невозможно.

Компания была небольшая и не особо респектабельная. Всего двенадцать человек, из них две семейные пары, две дамы явно нетяжелого поведения и Ирина с Люсей. Макс, философ Анатолий Иванович и еще двое мужчин. Один, как поняла Ирина, и есть тот самый Леха.

Макс отозвал его в сторону и принялся что-то шипеть. Ирина напрягла слух и поняла, что Макс выговаривает за приглашенную Алексеем девушку. Ему тут «телку подогнали», а он где-то «шмару нашел»…

Ну и фиг бы с ним, с точки зрения Ирины. Такого добра не жалко.

Алексей действительно не тянул на бобра-молодца. Скорее уж бревнышко. Кругленький, среднего роста, он производил впечатление «рубахи-парня», который всегда готов выпить, закусить, повеселиться… Да, симпатичнее Толика, но это внешне. А внутренне…

С одним говорить не о чем, с другим – невозможно. Да и сам Макс…

Ирина до сих пор удивлялась, о чем с ним может говорить Люся? Единственное достоинство там было вовсе не мозгом. Фигурой, ростом под два метра и регулярно закаляемой в спортзале. А думать…

А вы что – головой думаете? Вот, приличные люди в нее едят и протеиновые коктейли заливают.

Люся, кстати, как-то принесла такой домой. Ирина почитала состав, ужаснулась и предложила посыпать этой пакостью по углам – вывести неубиваемых общажных тараканов. Люся обиделась дня на три.

Смех смехом, но один таракан как-то все же заполз в банку с протеином. Там и сдох, надо полагать, в страшных мучениях.

Роли быстро распределились.

Макс, как именинник, тискал Люсю, время от времени переключаясь на других девушек. Люся хихикала рядом и бросала вокруг ревнивые взгляды. Философ сидел у костра и что-то пытался объяснять всем и сразу. Леха и второй парень, имени которого Ирина так и не расслышала, кажется, Геша или Гоша, разливали всем и рассказывали о своих спортивных достижениях.