Невеста чудовища - Екатерина Кариди Страница 18

Но сейчас он подсунул ему эту девочку. И…

Зэйн просто не знал что с ней делать.

Зато он знал, что сделает отец, и к утру пошел встречать его в верхнюю гостиную. Зэйн не видел, когда наступал рассвет, но зверь мог чувствовать его наступление. Действительно, с рассветом из заговоренного серебра отворилась.

Услышав на лестнице шаги Гелсарта. Зэйн откинул голову и беззвучно рассмеялся.

— Не спится, отец?

— Пришел проверить как у тебя дела, сынок, — проговорил тот, пряча нетерпеливый блеск в глазах. — Ну как?

— Что как? — невинно переспросил Зэйн, делая вид, что не понимает.

— Ну, как прошло? — повторил тот, устраиваясь в кресле.

— Охота? — продолжал прикидываться Зэйн. — Охота прошла прекрасно.

— Я спрашиваю, — четко и раздельно произнес Гелсарт, которому надоели эти змеиные танцы вокруг да около. — Ты переспал с девушкой?

— Нет, — ответил Зэйн. — Я сделаю это когда сочту нужным. Есть возражения?

— Нет, — процедил отец.

— Вот и отлично. Кстати, скажи, с какой такой радости ты нацепил МОЕЙ невесте свои обручальные браслеты?

Гелсарт захохотал. Потом проговорил:

— Надеюсь, ты помнишь уговор? Как только забеременеет, она возвращается ко мне. А что будет дальше, не твое дело.

В этот момент Зэйн с трудом сдержал себя, чтобы не придушить Гелсарта. Бессмысленная попытка, навредить ему он не мог — заклятье. Гелсарт знал, и этим пользовался.

— Что, как и когда я буду делать со своей невестой, не твое дело, — сказал Зэйн, пряча приступ бешенства за елейной улыбкой.

— Как знаешь, сынок, — прошипел Гелсарт. — Но помни, ты поклялся.

— Я помню, — ответил Зэйн. — А тебе пора.

Гелсарт ушел, а его долго трясло от дикой злости и возмущения. Потом резко встал и ушел из гостиной.

Солнца тут не не было, да и вообще, ничего привычного не было, нопривычка просыпаться рано никуда не девалась. Гесте частенько приходилось ночевать и на земле, и на голом полу. Поэтому ночь, проведенная на скамейке, тоже не была чем-то ужасным. Не желая упускать последние мгновения ускользающего сна, девушкапотянулась и поерзала. Туфелька без задника зацепилась за юбку, соскользнула с ноги и со стуком упала на пол. Геста проснулась окончательно.

Открыла глаза и тут же подскочила.

Прямо против нее стоял гигантский ящер.

— Ой, — пискнула девушка, смутившись, и невольно покраснела,

Потому что ящер уставился на нее немигающим взглядом, как будто впервые увидел. Она села ровнее, спустила ноги на пол, нашаривая туфельку, и проговорила:

— Доброе утро. Извините, что я так… — и замялась, пожимая плечами.

Он продолжал смотреть, а Геста все больше краснела. Наконец ящер соизволил ответить:

— Пойдем. Я провожу тебя туда, где ты будешь жить.

Голос у чудовища был негромкий и какой-то свистящий. Геста вдруг подумала, интересно, а у него раздвоенный язык? И мысленно одернула себя, понимая, что это нескромно, да и вообще, не ее дело, может, она с точки зрения чудовища тоже не идеальна.

Но тут в голове всплыло главное, о чем она должна была спросить в первую очередь:

— А где моя свита? Что с ними? Они живы? — выпалила единым духом.

— Живы, — ответил ящер после короткого молчания.

— А я могу жить вместе с ними?

— Нет, — категорично отрезал ящер, а физиономия его сделалась каменной.

— Ну ладно… — пробормотала девушка, удивляясь, какое у него, оказывается, бывает выразительное «лицо».

Главное, что ребята живы, а она потом найдет способ их увидеть. Туфелька наконец нашлась, она обула поплотнее свои фривольные шлепанцы и встала.

— Следуй за мной, — проговорил ящер собираясь повернуться к ней спиной.

— Ой, подождите! — воскликнула Геста.

— Что еще?

— Вы не могли бы помочь мне снять эти кандалы? — она приподняла юбку и показала показала на ножные браслеты, соединенные толстой золотой цепочкой. — А то тяжело и ужасно неудобно.

Что?!

Он резко дернулся и завис.

Интересно, она хоть понимает что сейчас сказала? Зэйн невольно сглотнул, ощущая как прокатывается по его телу горячая волна. Символ девственности снимется только после того, как он заберет ее девственность! Только после того как…

А она смотрела не него своими невероятными глазами так невинно и явно не подозревала, что выпрашивает секс.

Или подозревала?

Зэйн растерялся и почему-то разозлился. Всего пять минут разговора, а эта девчонка уже дважды умудрилась вывести его на эмоции. Но ведь она издалека, подумалось ему, там другие обычаи, могла действительно не знать.

Шумно выдохнул и повторил:

— Я посмотрю, что можно сделать. А сейчас следуй за мной.

Осознавая, что несет бред, Зэйн пошел прочь, а девушка за ним. Каблучки зацокали по каменным плитам пола, зазвенела цепочка. Он понял, что идет слишком быстро, сбавил темп, специально приноравливаясь к ее шагу, и стал прислушиваться.

Конечно, он мог эту цепочку просто перекусить зубами. Но. НО!

Это было бы слишком интимно, а Зэйн не хотел пока что настолько к ней приближаться. Он хотел сначала как следует рассмотреть девушку. Понять. Что же с ней не так, и почему она в упор его не боится.

Это было неправильно. И в этом следовало разобраться.

И потому сейчас он улавливал все: тихое позвякивание цепочки, от которого почему-то подрагивало что-то внутри, шуршание юбки, дыхание, запах. А когда они проходили в проеме между залами, он случайно заметил, как синий магический свет подсвечивает ее юбку, делая почти прозрачной, и чуть не сбился с шага.

Пришлось стиснуть челюсти, чтобы не ругнуться.

Теперь он думал, что ее надо переодеть, и с этим символом девственности придется что-то делать. Но что? В конце концов, не зубами же его рвать?

По счастью они наконец пришли.

Девушка удивленно ойкнула, увидев просторную и довольно уютную спаленку. Зэйн застыл ловя ее реакцию. Жилище для нее он подготовил еще ночью. перенес ее вещи, доставленные вчера по приказу Гелсарта. Видя, что она молчит, Зэйн потоптался немного и сказал:

— Здесь будешь жить.

А когда он уже собрался уходить, она вдруг сказала:

— Если моей свите нельзя жить здесь со мной, можно хотя бы мне навещать их? Или…

— Нет! — рявкнул Зэйн. — Увижу кого-то рядом с тобой, ему не жить!

Девушка съежилась, а он ушел, ощущая себя разъяренным чудовищем и почти дебилом.