Невеста поневоле - Доминика Арсе Страница 18

И снится мне довольная рожица Юджина. Брыкаюсь, когда случайно подставляется. Попадаю хорошо. Но он проявляет себя, как истинный джентльмен и не трогает меня, лишь связывает ноги.

Несемся куда — то, не останавливаясь даже на ночлег. Меня держат заботливые руки похитителя, а я вялая сосиска в полудреме. Зачаровал своей магией, тварь, паскуда, урод… Меня мотает по всей кабине. Виконт тискает как хочет, ублюдок. А я лелею мысль, что убью его, как только приду в себя.

Меня беспокоит лишь то, что не могу говорить, даже звука издать не выходит!

Ловит мой испуганный взгляд и объясняет с выражением, как маленькой девочке:

— Простите леди, но в виду прошедших событий я не уверен в ваших способностях. А проверять не хочу. Заклинателей и проклятников выявить не просто. Порой бывает поздно, поэтому решил не рисковать, — смеется. — Десятки лет вы учитесь вплетать в слова магию, всю жизнь вырабатываете автоматизм по боевым заклинаниям и познаете новое. Вечные хитросплетения, что растут бесконечно. Вы имеете иерархию, деления на уровни, адепты, мастера, высшие маги. Но вы превращаетесь в простых безвредных немощных и беспомощных от одного единственного и не сложного заклинания! Угадай какого.

Хмурюсь в ответ. Не были бы связаны руки, показала бы средний палец прямо в нос. Наклоняется и, вдыхая мой запах у шеи, шепчет ответ на свой же вопрос:

— От заклинания утраты дара речи, по — иному: проклятья немоты.

Покрываюсь мурашками. И кусаю его за щеку. Чуть — чуть зацепила. Успел отдернуться, скотина.

Смеется, грозя пальчиком. Кривлюсь в ответ. И слушаю его басни про то, как давно он хотел меня заполучить, и что он сделает с Миланом, когда тот встанет у него на пути…

Кормит с руки. А когда притворяюсь, что сплю гладит и приговаривает:

— Ты моя, моя… Никому не отдам. И Арлен не получит. Ты слишком хороша для него. А я буду владеть тобой. Только я один. Ты полюбить меня. Сама, я не стану принуждать…

Сон… Смена картинки. Жарко, воротник натер шею, манжеты словно крапива. В окна бьет дневной свет. Карета несется быстрее обычного.

— Всадники нагоняют! — Ревут снаружи вымученные голоса.

Что — то отваливается от кареты. Скорее всего колесо. Мирок в четырех стенах вместе с Юджином переворачивается с ног на голову.

Теряю сознание… Вновь смена картинки. В голову бьет кровь и что — то больно давит в живот.

Импульс от ударов копыт о землю передается неприятными ощущениями по всем органам. Они будто на ниточке подвешены. Перекинутая поперек лошади, смотрю, как перематывается зеленая трава, превращаясь в одну единую зеленую массу. Сильные руки держат меня. Лошадь брызжет пеной, что попадает мне в лицо. Слышу топот и конское ржание со всех сторон. Ну все ясно: всадники убегают, всадники догоняют.

— Задержите! — Ревет Юджин, и часть его людей отстает. А мы несемся дальше. Лошадь едва не спотыкается.

Спотыкается!

Удар головой. Теряю сознание… Смена кадра. Повсюду лязг клинков, крики, суматоха. Люди падают на землю, сраженные остервенелыми ударами. Крики неразборчивые. Или это мое восприятие?! Какое — то месиво вокруг, происходящее сквозь пелену сна. Это тоже кошмарный сон! Меня подхватывают с земли. Несут. Вдруг падают, накрывая сверху. Дышать не могу! Кричать тоже!

— Валерия! — горланит Юджин, сбрасывая с меня тело. Хватает сам. От истошных криков колотит. Трясусь, как котенок мокрый.

В кадре возникает лошадь. Меня бросают на седло поперек. И понеслись мы с виконтом дальше.

Впереди река! Бурлящая, сильная, свежая!

Замедляемся, трава сменяется бревнами. Лошадь скользит мимо них, копыта погружаются в воду. Падаем!

Сердце ухает. Плотный холодный омут поглощает. Хочу плыть. Но я связана по рукам и ногам. Хочу дышать. Очень хочу!! Я не была готова к погружению. У меня нет и минуты. Спазм рвет мою грудь. Легкие просят воздуха. Держусь, как могу, медленно, но верно опускаясь ко дну реки. Мое платье, словно красивая медуза, медленно развивается в плотном пространстве. Забавно видеть снизу, как лошадь перебирает копытами, пытаясь плыть. Ей ведь тоже не сладко. И вот тому мужчине со стрелой в боку. Кажется, он уже мертв! Глаза стеклянные! Господи!

Втягиваю воду, не в силах больше держаться. Рывок!

Чернота… Смена картинки. Кашляю, выплевывая воду, с дикой радостью осознавая, что жива. Меня подхватывает Юджин с невероятно обеспокоенным видом. И черт, я благодарна этой скотине что вытащил и вернул меня к жизни!

Солнце за кулисами облаков собирается оставить эту часть полушария. Красный закат, как красиво… И я уже не связана. Берет меня на руки, как невесту. Все носят, как невесту! Ему тяжело. На горизонте толпа несущихся в нашу сторону всадников.

Юджин смеется. Это «свои». А другие «свои», похоже, остались на том берегу.

Бедный виконт несет меня из последних сил. А я даже не собираюсь держать его за шею. Пусть, сволочь такая, помучается.

— Валерия! — Слышу я, как горланит Милан с того берега. — Юджин, ты подписал себе смертный приговор!

А виконт смеется хрипло и гадко, продолжая ковылять от берега.

Самой реветь хочется. Вот счастья — то привалило. И рада, что в курсе о похищении, и не рада этому товарищу баронету. Он всю кашу заварил! С самого начала! Потащил на бал к герцогу, чтобы ко двору пристроить. А этот оказался собственником. Никому меня не хочет отдавать. А я, как дура, цвела и пахла, порхала, как бабочка, дефилируя и барражируя среди хищников!

Что ж за неудачница! Выть хочется! Ужасно страшно осознавать, что магия — то тут работает на людях! На мне, моем организме! Вмешался в процесс моей жизнедеятельности, осмыслить и с ума сойти! Заклятье наложил, мяукнуть не могу! И Эрея Авеля не позвать!

Прискакали добры молодцы. Человек сорок.

— В замок Арлена! — Ревет командир отряда.

— На подступах будут ждать! — Ответ запыхавшегося Юджина.

Но я — то знаю, что он хочет меня себе. Вот только граф и его всадники об этом не знают. Сейчас виконт главный, он и решает. Но как им намекнуть, что Юджин хочет обмануть графа? Ведь я правильно поняла его порывы.

— Можешь верхом? — Спрашивает так трепетно и с таким взглядом, будто мы любим друг друга и бежим от злодеев, а до этого я поперек лошади ехала, потому что сама настояла.

Киваю. Лучше так, чем вниз головой!

— Прости, Валерия, но я должен это сделать, — произносит так робко и начинает укорачивать мое мокрое платье с помощью ножа и рук.

Звук рвущейся ткани, ударил по нервам и напомнил, что я в его полной власти. Сжалась. Он остановился, посмотрел пытливо.

— Я никогда не надругаюсь над тобой, — ответил шепотом. — И другим не дам. Слышишь, Валерия?