Украденная служанка - Стелла Вайнштейн Страница 17

По дороге обратно меня перехватила под руку незнакомая служанка и доставила, как срочную посылку, прямо в кабинет миссис Ривз. Та нервно шагала по комнате из угла в угол, позвякивая ключами. Оборки кружевного чепца трепетали, совсем как мои поджилки.

Увидев меня, она скривилась в недоброй улыбке. Взяла со стола пару листков, скрепленных алой печатью и ленточкой, демонстративно и с удовольствием порвала надвое. Я смотрела на ее действия безучастно, поэтому миссис Ривз объяснила:

— Это был твой трудовой контракт, лентяйка. Я жалею о потраченном на тебя времени.

Она раздулась рассерженным драконом и извергла целую тираду о моей никчемности, черной неблагодарности и ужасах уготовленной мне судьбы.

— Будешь гнить в болоте, безродная тварь! В первый же день подвела, недаром род отказался от тебя!

Выслушивать оскорбления могло быть смешно, но после утреннего фиаско во мне бурлила обида и злость. Дикий крик экономки заставил чувства внутри меня завертеться в бешеном ритме урагана. Я сжала зубы, посмотрела на миссис Ривз исподлобья, сняла с себя передник, скомкала его в шар и кинула прямо в перекошенное от злости лицо экономки.

— Идите к черту! Вы и ваш проклятый дворец. Ноги моей здесь больше не будет!

Миссис Ривз сняла с себя тряпку, побагровела, сжала кулаки и выдала сквозь зубы:

— Я лично прослежу, чтобы твоя жизнь превратилась в ад. Убирайся!

Я развернулась и бросилась прочь из комнаты, по дороге задев плечом подглядывающих слуг, привлеченных громкими криками.

Один из лакеев, постарше и облаченный во фрак с серебряными пуговицами, перехватил меня за руку.

— Стой.

Я попыталась выдернуть ладонь, но он схватил меня крепко, будто железными тисками.

«Началось», — пронеслась шальная мысль. Я представила, как этот старикашка тащит меня в свой чулан, чтобы там приковать к батарее и делать со мной что вздумается. И никто за меня, безродную, не вступится.

Я собрала все силы и пнула лакея в коленную чашечку. Тот охнул от боли и выпустил мою руку.

— Стой, дурочка! — выдохнул он сквозь слезы.

Вместо него в меня вцепились неизвестно откуда появившиеся стражники. Я не успела и дернуться, как они с легкостью скрутили меня. Эти были не чета деревенским увальням Сэму и Питеру, которых я встретила в первый день. Стражники знали, что делали, и не дали ни малейшего шанса к сопротивлению.

Я прикусила щеку изнутри, чтобы не разрыдаться. Мне было отчаянно страшно. Я корила себя за глупую выходку перед экономкой, готовилась к смерти или участи похуже.

Лакей все еще баюкал свою коленную чашечку, осев на пол. Вокруг него хлопотали слуги, кто-то крикнул привести алхимика-целителя. На меня косились с неодобрением и осыпали бранью.

Кошмар, это просто кошмар. Я сейчас проснусь у себя дома, отправлюсь в лабораторию проверять, как растут в инкубаторе мои икринки. Включу большой микроскоп и буду наблюдать, как внутри каждой резвится рыбеныш, светящийся в районе головного мозга.

— Миссис Ривз, — прохрипел престарелый лакей. — Королевским приказом запрещено увольнять новую служанку. Перевести ее немедленно на должность ответственной за библиотеку.

Я замерла в руках стражников, растерянно глядя на старого слугу. Расталкивая толпу, прибежал молодой парень, одетый в черный камзол с красной вышивкой на обшлагах, осмотрел ушибленную конечность лакея. Дал тому выпить содержимое флакона из темного стекла, замотал колено специальной повязкой и помог подняться на ноги, вручив трость. Лакей морщился, но устойчиво стоял на своих двоих, опираясь на палку.

Стражники отпустили меня, и я осталась стоять побитой собакой, не зная, смеяться или плакать, потирая ушибленные предплечья.

— Простите меня, — выдавила я наконец.

Старый лакей отмахнулся, стараясь не смотреть в мою сторону.

— Я спешил на крики и испугал тебя, дитя. Вот и поплатился. Целишься ты метко. Уже все хорошо, — одернул он целителя, пытавшегося взять его под руку.

Толпа начала потихоньку расходиться. Они перешептывались, косясь на меня, видимо, королевские приказы оспаривать не разрешалось, а поговорить хотелось. Даже старый лакей похромал прочь, а я осталась в коридоре напротив кабинета экономки и все никак не находила в себе душевных сил поднять голову и встретиться с ней взглядом.

— Королевский указ, значит, — едко произнесла она. — Так вот почему камин в комнате принца оказался неубранным. Ну что ж, проведу тебя на твою новую должность.

Миссис Ривз протянула мне скомканный фартук и добавила:

— Шлюха.

Оскорбление шилом вошло в самое сердце. Я захлебнулась от обиды. Самое ужасное — миссис Ривз была отчасти права. Горькая правда заключалась в том, что принц заинтересовался мною, после того как увидел в одном белье. Я хотела большего, но это уже мои проблемы.

Миссис Ривз оставила меня у дверей библиотеки и приказала ждать. Я не сопротивлялась, тихо стояла себе на одном месте. За несколько дней в этом мире я наглядно поняла, что мне стоит смирить свой жгучий характер. И все равно, назад, домой, не хотелось.

Поначалу я воспринимала происходящее как туристическую поездку в экзотическую страну. Мне было безумно интересно, по жилам тек адреналин, и я старалась побольше успеть, перед тем как проснуться. Встреча с эмбией Уилкокс и ее гостеприимство создали ложное ощущение, что все будет легко. Опасности казались ненастоящими, будто все происходит понарошку.

Самоуверенность меня и подвела. Я считала своей сильной стороной рациональный ум и целеустремленность, но если анализировать последние дни на трезвую голову, то меня спасли лифчик и трусы. Если бы принц не отдал приказ оставить новую служанку во дворце, я бы сейчас расхлебывала последствия собственной глупости.

Пока меня держали стражники, я увидела перед мысленным взором во всей красе кошмарное будущее настоящей безродной.

И страх пощечиной по лицу вывел меня из безучастного состояния марионетки.

Я глубоко вздохнула. Запястье ныло, на коже отпечатались крепкие пальцы старого лакея. Будут синяки. Мне было тошно вспоминать, как перекосилось лицо пожилого человека от боли, когда пятка врезалась в его колено. Не ожидала от себя подобной жестокости. Но хотя мне стыдно, я готова защищать себя вновь. Я никому не дамся в руки безмолвной жертвой.