Куда они уходят - Надежда Федотова Страница 17

– Хайден!

Как холодно. Только наружу никак не выплыть, тяжелый доспех тянет на дно, и онемевшее от мгновенного погружения в ледяную воду тело не слушается… Он забарахтался в воде, одной рукой держась за гриву коня, а второй пытаясь уцепиться за край уходящей из-под пальцев льдины. Вместо нее рука наткнулась на что-то другое. Не такое твердое. Это что-то задергалось и потянуло вверх, но стальные латы были тяжелее…

– Хайден…

Тихий шепот звал откуда-то сверху. Вода стала теплее. Надо собрать все силы и…

– Ха-айден… – Голос был знаком. Айлин?

– Хайден, да проснись же ты, спящая красавица! – К раздраженному шепоту добавился ощутимый пинок в спину.

Барон, еще толком не очнувшись ото сна, приподнялся:

– Что? Ах, это вы, сэр Аркадий! Спасибо, что разбудили, такое снилось…

– Потом расскажешь! – торопливо зашептал вирусолог. Его глаза в свете затухающего огня тревожно блестели. – Тихо… Там снаружи что-то не то! Лошадь твоя уже почти весь повод сгрызла…

– А Барбуз? – Хайден стиснул в пальцах рукоять меча и прислушался. Гроза все еще бушевала, гремя градинами по прохудившейся крыше, но теперь к громовым раскатам примешивались еще какие-то звуки. И звуки весьма странные…

– «Барбуз»… Дрыхнет, гад! Из него часовой – как из меня пластический хирург! Если бы коняшка не заржала, так бы все и спали… О! Слышишь?! Опять начинается!

Со двора донеслось чавканье грязи и скрежет, будто по земле прошлись ржавой бороной.

– Там кто-то есть. – Барон весь подобрался и кинул быстрый взгляд на дверь залы. Конь, с пеной на губах, пятился от дверного проема. Людоед на стуле, привалившись спиной к стене, действительно дрых самым бессовестным образом… – За мной, – велел Хайден, по-пластунски продвигаясь в сторону окна.

Аркадий пополз следом, про себя поминая беспечного великана тихим незлым словом. К скрежету снаружи добавилось глухое рычание и натужный хрип… Барон, успешно добравшись до стены, резво поднялся на ноги и, прижавшись спиной к плесневелым бревнам, осторожно выглянул в окно.

– Видишь что-нибудь? – Аркаша встал рядом.

– Вижу, – севшим голосом ответил Хайден. – Лучше бы я такого никогда не видел! Храни нас Пресвятая Дева, ну и мерзость!

– Где? – Ильин с опаской высунул нос под дождь и тут же шарахнулся обратно. – Господи, что это?!

– Мне так кажется, – задумчиво проговорил барон, – что это – те самые «давно высохшие косточки», которые Барбуз по вашей просьбе зарыл в землю… А еще мне кажется…

– …что нам – хана! – пробормотал вирусолог, стеклянными глазами пялясь в темный оконный проем и чувствуя близкую кончину от помутнения рассудка.

Посреди двора, в комьях размокшей глины, копошилось нечто до того отвратительное, что описать это словами не поворачивался язык… Поблескивающие в неровных вспышках молний острые кончики мокрых загнутых рогов; мерцающие желтоватым светом пустые глазницы тяжелого черепа, на глазах обрастающего кожей; мосластые кости, стремительно покрывающиеся неровными ошметками плоти; длинные черные когти на четырехпалых лапах… Страшилище немыслимое! Вот тебе и «столетний скелет»!

– Наверное, надо было закопать поглубже, – заметил барон и кивнул в сторону коня. – Аркадий, отвяжите его. Может так случиться, что нам придется уносить отсюда ноги.

– И я бы посоветовал сделать это как можно скорее! – Ильин трясущимися руками распутал узлы на поводе и, с трудом удерживая на месте рвущуюся лошадь, добавил: – А закапывать эту пакость, по-моему, бесполезно – у нее грабли почище экскаваторных…

Снаружи донесся берущий за душу рев. Существо встало на ноги, повернуло голову в сторону дома, принюхалось… и взвыло так, как не снилось и собаке Баскервилей! Конь захрапел и поднялся на дыбы. Болтающийся у него на шее медик, который до этого момента искренне считал самым жутким звуком кошачьи вопли по весне, воскликнул:

– Хайд! Линяем отсюда, пока живы! Что ты там застрял?!

– Не получится, сэр Аркадий, – покачал головой барон. – Отойдите от двери.

– Зачем?!

– Отойдите. – Голос Хайдена был абсолютно спокоен, но от Ильина не укрылось напряжение, сковавшее замершую у окна фигуру.

Врач попятился к центру залы, таща за собой взбрыкивающую лошадь.

– Оно… идет сюда?!

– Нет. ОНО сейчас стоит под окном и смотрит прямо мне в лицо.

– Так, значит, выход свободен?

– Нет. Вы еще не поняли, сэр? Оно не одно. Их тут – много…

Как будто в подтверждение его слов с обратной стороны дома донесся ответный вой. Что-то тяжелое с грохотом ударило в стену. Рука Аркадия самопроизвольно потянулась к подвешенному за пояс шорт тесаку людоедки (из пещеры прихватил, на всякий пожарный).

– Разбудите Барбуза, – сказал Хайден. – Мы тут вдвоем не справимся.

– От него, я так думаю, тоже толку немного будет, – возразил Ильин. – Ну в самом крайнем случае наружу выкинем, а пока они его поймают, пока прожуют – глядишь, мы и смотаться успеем… Держи коня!

Вирусолог сунул поводья в руки барону и, на цыпочках подкравшись к безмятежно похрапывающему людоеду, хорошенько шлепнул его ладонью по макушке.

– А?! – подпрыгнул тот, озираясь и протирая заспанные глаза.

– Бэ! – гаркнул медик. – Проверка революционной бдительности! Это так ты нас охраняешь?!

– Да я только на секундочку глаза прикрыл… я не спал!

– Ага, это ты просто моргаешь медленно? Вставай! Тут вроде как серьезная переделка намечается.

– А что случилось?

– Помнишь тот скелетон рогатый? Который ты похоронил по-христиански?

– Ну да…

– Раскопался и хочет тебе за это большое спасибо сказать! Что, не веришь? Выйди на крылечко, сам посмотри!

Людоед так и сделал…

Хайден неодобрительно покачал головой:

– Недоверчивый… Сэр, почему вы его не остановили?

– Ну, во-первых, заслужил – не спи на посту! – Аркаша снял с пояса тесак и, поигрывая им, как заправский коммандос, ухмыльнулся до ушей. – А во-вторых… – Он поднял с пола волшебный мешок и прижал его к уху. – Уважаемая, вы там не спите? Нет? Тогда позвольте спросить: вы сколько лет замужем? Тридцать четыре года?! Хайд, можешь за нашего приятеля не волноваться – если он такое выдержал, то его голыми руками не возьмешь!

– А-А-А-А!!!

– Но нервы, конечно, ему подлечить не помешало бы, да…

Барбуза внесло обратно вместе с дверью. Судя по перекошенному до неузнаваемости лицу каннибала, причин сомневаться в словах вирусолога у него теперь точно не осталось.