Опасная магия - Люси Снайдер Страница 17

Мне не хотелось обратно в постель. На самом деле мне ничего не хотелось, но свернуться калачиком и ничего не делать тоже представлялось бесполезным занятием. У меня оставался час, чтобы взять себя в руки и узнать, что же нужно от меня мистеру Джордану.

Карен принесла мне старую серую футболку и джинсы, которые позаимствовала у одного из подростков. Мою одежду кровь демона испортила безвозвратно. Карен научила меня простому заклинанию для завязывания шнурков и ушла готовить завтрак. Я приняла душ, оделась, и мы с Палом отправились в гостиную дожидаться главного гостя.

— Чего от меня хочет мистер Джордан? — спросила я Пала. — Стоит ему поднять палец, и к нему сбегутся сотни помощников. Вряд ли я могу сделать для него что-то большее.

Матушка Карен оставила нас в гостиной рядом с парадной столовой, чтобы нам не мешали собирающиеся в школу дети. Я никогда не знала, сколько именно детей живет у Карен: где-то от двенадцати до двадцати. Дом стоял в конце тупика, который упирался в растущие по берегам реки Олентанги леса. Любому прохожему он показался бы обычным трех- или четырехкомнатным домом колониальной постройки. Внутри над ним поработали при помощи магии, расширили, так что у каждого ребенка была своя комната плюс огромная комната для игр и большой, обнесенный забором задний двор, где Карен наложила изолирующие заклинания, чтобы дети не тревожили пожилых соседей.

«Думаю, он хочет получить объяснения происшествиям той ночи, — ответил Пал. Он взобрался на шахматную доску, стоявшую на ротанговом журнальном столике. — В новостях говорили, что торнадо уничтожило башню центра Риффа, нанесло большой ущерб банку Огайо и ратуше. Движение в той части города перекрыто, и власти не могут пока сказать, когда оно будет восстановлено. Многие бизнесмены понесли крупные убытки».

Я потерла здоровый глаз.

— И он что, собирается заставить меня заплатить за ущерб? Мне не набрать такую сумму, даже если я проживу лет двести.

«Я не знаю, что он собирается делать, — сказал Пал. — Сыграем в шахматы, пока ждем?»

— Я проиграю, — покачала головой я. — Я даже не могу сосредоточиться. Лучше посмотрю, как птеродактили встречают восход солнца.

Так получилось, что гостиная не вписалась во внешний вид дома, и Карен зачаровала ее так, чтобы окна выходили на древние Аппалачи. Над яркими вечнозелеными лесами в долинах всходило солнце, между горными пиками на восходящих потоках воздуха парили кетцали — огромные хозяева голубых небес мелового периода. Птеранодоны кричали и суетились вокруг своих огромных родственников, их перепончатые крылья переливались синими и зелеными полосами. В магнолиях под окном неуклюже хлопали крыльями невзрачные, похожие на ворон птицы.

«Великолепные создания, — заметил Пал. Он наблюдал, как кетцаль деликатно маневрирует при помощи двадцатифутовых крыльев, легкий и грациозный, как живой парус. — Жаль, что в вашем мире они вымерли».

— Они прожили тут гораздо дольше, чем мы, — ответила я. — Когда люди проживут на Земле еще пятьдесят миллионов лет, вот тогда мы начнем их жалеть.

«Вы выживете. Вы меняетесь и приспосабливаетесь, как любой другой вид, и когда-нибудь вы можете не узнать своих потомков. Но духовные элементы, которые делают людей уникальными, сохраняются».

— Ты уверен? Мы обладаем неистощимой способностью портить все вокруг.

«И надо было сказать не „мы“, а „я“», — расстроенно завершила я про себя.

«Высшие силы вложили в человеческий род слишком много времени, чтобы позволить вам уничтожить самих себя. Если бы Виртусы считали, что вы обречены, фамильяры были бы обычными животными, просто еще одним способом для расширения чувств волшебников. Нам, несущим службу духам, нашли бы другое применение».

— А как ты сюда попал? — спросила я. — В общих чертах я знаю, как дух вселяется в фамильяра, но почему ты стал моим?

«Почему меня назначили служить именно тебе? Насколько я знаю, выбор производится случайно. Почему меня связали договором о службе? Ну, скажем так — не только люди умеют все портить».

Против воли я улыбнулась, и левую щеку пронзила резкая боль.

— Ой!

«Постарайся не навредить себе», — сказал Пал.

Я слышала, как в столовую вприпрыжку вбежал кто-то из детей, выкрикивая: «Птички-ящерки, птички-ящерки!»

Девочка в розовой пижамке вбежала в гостиную, заранее протягивая руки к птеродактилям за окном. Вдруг она заметила, что в комнате еще кто-то есть, и остановилась. Несколько секунд смотрела на меня с открытым ртом и испустила пронзительный визг.

— Леди монстр! — закричала девочка и с ревом выбежала из комнаты.

— О боже мой, — сказала я, затыкая уши. — Теперь меня будут бояться дети. Я просто подарок к Хеллоуину.

Из столовой появилась Карен.

— Я позвонила мистеру Джордану, — сказала она. — Он скоро приедет.

— Здорово! Может, забинтуем меня как было? — Я жестом указала на свое лицо. — Этот небольшой шрамчик меня смущает.

По лицу Карен пробежало страдальческое выражение.

— Он хотел посмотреть на тебя без повязок. Мне стало так же неловко, как если бы он захотел увидеть меня голой.

— Зачем?

— Он оценивает степень ущерба. Поэтому хочет все увидеть.

— Замечательно. Может, мне и футболку снять? Потому что у меня обожжена грудь. — Я со злобой оттянула воротник футболки и заглянула внутрь. — Точно, вон пластырь. Он же захочет еще шрамов! Я могу станцевать для него ущербный стриптиз. Посмотрим, вдруг мне удастся попасть фальшивым глазом ему в штаны.

— Джессика!

— Правда, надо попробовать. Будет сенсация. — Я нажала на свой мягкий, как губка, левый висок, и белый пластиковый шарик упал мне в ладонь. Я уставилась на него. — Это что, шарик для пинг-понга?

— Я его вымыла! — Карен раздраженно выхватила его у меня. — Давай вставим его обратно, потому что мистер Джордан будет здесь с минуты на минуту. Тебе надо привести себя в порядок и серьезно отнестись к его приходу. Хочешь верь, хочешь нет, но твоя жизнь станет гораздо сложнее, если ты ему не понравишься. Поэтому не ругайся и не дерзи. А сейчас не шевелись.

Я запрокинула голову, и Карен вставила шарик в пустую глазницу.

— Я серьезно отношусь к его приходу. И я поверить не могу, что ты засунула мне в голову шарик для пинг-понга.

— Больше у меня ничего не было. Бильярдный шар показался мне великоватым.