Звездная тень - Сергей Лукьяненко Страница 17

— Сбрось, сбрось балласт… — фальшиво пропел Данилов нанезнакомый мотив. Хмыкнул и замолчал. Каменные сюрпризы отправились встранствие по Вселенной… То-то будет радости какой-нибудь цивилизации черезсотню тысяч лет. Может быть, безропотные скульптуры сделаются ценнейшимиэкспонатами иноземных музеев, и лучшие умы будущего станут ощупывать ихскользкими псевдоподиями и таращить глаза-стебельки, размышляя о величииушедшей культуры…

— Всем спать, — неожиданно сказал Данилов, прерывая повисшуюв челноке тишину. — Будем прыгать через два часа. Полагаю, понадобится серия изтрёх джампов. Пётр, тебе что-нибудь нужно?

— Да, — вынужден был я признать. — Отлить.

Данилов развязал мне руки и отвёл к санузлу. Возвращаясь —ноги были связаны и приходилось опираться о его плечо, — я поймал взглядрептилоида. Печальный и безнадёжный. Кажется, это смотрел дед.

— Данилов, тебя в чине повысят? — спросил я, пока полковниквновь прикручивал меня к креслу.

Он молчал.

— Генералом будешь, — ехидно продолжал я. — Целую неделю.Или месяц. Потом чужие сожгут Землю. Так что недвижимость не прикупай. Лучшерасслабься. Бунгало, кокосовый ром, прекрасная мулатка…

— Петя, не старайся, — сказал из-за спины дед. — Он верит,что поступает правильно. В этом вся беда.

— Андрей Валентинович, не стоит, — спокойно ответил Данилов.— Петя может считать меня негодяем. Да и вы тоже. Только время покажет, кто былправ.

На этом мы и сошлись. Последнее слово всегда остаётся затем, у кого руки не связаны.

Я честно попытался заснуть. Закрыл глаза. Вот тольконапряжение последних дней было слишком велико. Мелькали, словно склеенныебезумцем, обрывки киноплёнки, Геометры и Алари, корабли и планеты, ГибкиеДрузья и невозмутимый куалькуа. Великий, единый, бесстрастный куалькуа…

Теперь я могу помочь.

Что?

Провести боевую трансформацию?

Сердце гулко забухало. Как я мог забыть о своих не совсемчеловеческих возможностях? Разорвать путы…

Женщина охраняет. Данилов спит, но Маша бодрствует. Онипомнят, что ты сильнее, чем обычный человек. У неё есть ещё один парализатор.

Тогда что ты предлагаешь?

Смотри.

Пальцы защекотало. Я опустил глаза, посмотрел на своюпримотанную к подлокотнику кисть. Из указательного пальца медленно выползалатонкая белая нить.

Как с Гибкими Друзьями…

Нить тихонько сползала на пол. В подрагивающих движенияхбелесого щупальца было что-то отвратительное, паучье. Эта хищная плоть непринадлежала мне. Жила своей жизнью. Даже не надо ничего делать. Толькопозволить куалькуа — и она вонзится в тело Маши. Этакий опосредованный секс —старина Фрейд остался бы доволен. Пусть у майора ФСБ Маши Клименко в рукахпарализатор. Я — сам себе оружие.

Отвратительное, беспощадное и нечеловеческое.

Не надо!

Нить застыла. Куалькуа ждал.

Не делай этого. Не смей.

Почему? Ты ведь хочешь освободиться?

А почему не надо? Откуда мне знать? Враг — всегда враг,какой бы личиной он ни прикрывался. И я готов напасть на Машу, не думая о том, чтоона женщина, не вспоминая, что она была товарищем…

Но только не так. Не так! Не предательским уколом чужойпротоплазмы!

Есть странная грань во всех этих межзвёздных играх. Грань,которую нельзя переступать — если ещё помнишь, откуда пришёл и под чьим небомродился.

Нельзя ставить на охрану концлагеря существ чужой расы. Этозабыли Геометры… Нельзя нападать на существо одной с тобой крови, пользуясьуслугами чужака-симбионта. Это я постараюсь запомнить…

Хорошо. Я понял.

Нить задрожала, втягиваясь в моё тело. Куалькуа согласилсябез возражений.

Никогда не делай такого с людьми, — зачем-то попросил я.Пока ты в моём теле — не делай.

Маша тихонько кашлянула. Она даже не заподозрила, что моглосейчас случиться.

И слава богу, что не заподозрила.

Навигатор из Данилова был средний. Хотя нет, нельзя называтьсредним навигатором человека, который всё же вывел шаттл к Земле. Правда,понадобилось ему для этого ещё восемь прыжков, а не три.

К последнему джампу я был на взводе. Оказывается, пытканаслаждением и впрямь возможна. Когда экстаз прыжка перемежается нудной работойпо реанимации корабля — это одно. А вот когда всё время валяешься связанным,тупо ожидая очередного приступа эйфории, — хорошего мало. Наверное, такчувствует себя пьяница во время запоя, когда очередная бутылка, пусть дажесамого изысканного вина или древнего коньяка, не приносит радости, даруя лишькороткое, тупое забвение.

— Пойдём к «Гамме», — негромко сказал Данилов. Они с Машейрассчитывали последнюю траекторию — уже не джампа, обычного ракетного полёта. —На максимальной скорости…

Интересно, а почему к «Гамме»? Глядя в потолок, я обдумывалвсе плюсы и минусы российской станции СКОБы. Не хотят садиться на планету — чтож, разумная предосторожность, мало ли чего насовали алари в начинку «Волхва»…Да и невозможно сесть с «приклеенным» к борту скаутом Геометров. Но какиепреимущества у небольшой «Гаммы» перед главным штабом обороны — «Альфой» илиамериканской орбитальной базой «Бета», скажем откровенно, превосходящей «Альфу»размерами и возможностями?

Ответ был так очевиден, что я не сразу в него поверил. Всепреимущества «Гаммы» заключались именно в том, что это российская станция.

Вот те раз. И вот те два! Мы с дедом попали не просто вловушку СКОБы! Мы попали в межгосударственную интригу. Российские гэбистырешили помочь родине!

Нет, я, конечно, не против. И если бы речь шла только обэтом, о возможности обставить американцев, японцев и объединённую Европу, —первый бы пожал Данилову руку, а Машеньку расцеловал, несмотря на её вечноугрюмый вид. Подарить стране хоть немного гордости за себя… пусть даже гордостиза удачное воровство — я готов. Всегда. Но до того ли сейчас?

Когда пылает дом, не время ссориться с соседями из-запротёкших кранов.

Я даже захихикал, искоса поглядывая на гэбистов. Но им былоне до меня.

— Обнаружат неправильность формы, — сказала Маша. — С«Дельты» и «Альфы» — наверняка. Да и выхлоп у нас… не тот.

— Я свяжусь с управлением, — пообещал Данилов. — Пустьработают по третьей схеме.

— Экспериментальный полёт?

— Да. Пошумят и успокоятся.