Один - Михаил Кликин Страница 17

Опасаясь, что из окна рядом появится еще кто-нибудь, я быстро пополз вниз, дико страдая от боли в обожженных и ободранных ладонях. Наконец-то подобравшись к остекленному балкону, я долго и безуспешно пытался влезть внутрь и не понимал, почему Димка, который, вроде бы, должен был мне помочь, отпихивает меня и раздраженно кричит. Лишь когда вставшая рядом Оля спокойно со мной заговорила, я понял, чего они от меня добиваются, – мне незачем было лезть на балкон, я должен был спускаться ниже – на землю.

Не вытерпев пытки болью, оглушенный адреналином, я отпустил веревку, когда до земли оставалось два метра. Упал тяжело и неловко, завалился набок и не сразу сумел встать. Оля уже спускалась, когда я поднялся на ноги, и она замечательно обошлась без моей помощи.

– Вещи собирай! – орал на меня Димка. – Не теряй время!

Я горящими пальцами наскреб с просевшего сугробика горсть грязного снега, растер им лицо. Это чуть привело меня в чувство.

Снизу все выглядело совсем не так, как с высоты. Мертвого Серегу было почти не найти – он практически утонул в клумбе. Выпавший из окна зомби лежал много дальше, чем я ожидал, а его сородич, свалившийся с балкона, был похож на обычного пьянчугу, уснувшего в грязи лицом вниз.

Оля подняла корзину, поставила ее ровно, начала собирать рассыпавшиеся вещи. Я устыдился и бросился ей помогать, хотя, наверное, прежде мне надо было помочь спускающейся Тане. Димка наконец-то замолчал. Зато начали орать наверху.

Я отступил к тротуару, задрал голову.

Минтая и Катю было едва видно.

Я сделал еще три шага назад.

Они размахивали руками. Куда-то, кажется, показывали, а может, просто пытались привлечь наше внимание. И непрерывно нестройно кричали при этом.

«Идут… – разобрал я. – К вам идут…»

Я обернулся: направо посмотрел, налево. Просторный двор был пуст. Только на детской площадке здоровенный рыжий кот, задрав хвост, метил опору качелей да скакали по веткам березы воробьи.

Кажется, именно тогда, глядя на эту березу и этих воробьев, я впервые подумал, что неплохо бы убраться как можно дальше от города – в деревню.

– Чего они там орут? – Спустившийся с балкона Димка встал рядом со мной.

– Кто-то идет к нам, – сказал я, тут же забыв о деревне.

Димка хмыкнул, пожал плечами – он тоже не видел ничего опасного. Велел забрать у девчонок вещи и нести их к «Мегану», выбитому из строя припаркованных машин красным «Кашкаем». Сам вызвался «прикрывать» – в правой руке Димка держал тупорылую «Осу», в левой – мачете. Он был похож на пирата – я сообщил ему об этом. Но Димка, оглядывая пустой и тихий двор, заваленный нанесенным от баков мусором, на мое замечание не отреагировал, пробормотал только, что у него ощущение, будто мы не три дня праздновали, а все двадцать восемь.

Минтай и Катя перестали кричать – эхо какие-то мгновения еще металось между высотными зданиями. Мы все одновременно посмотрели наверх – в высаженном окне никого не было.

– Ну, вроде бы все в порядке, – сказал Димка, и вот тут я заметил тех, о ком нас предупреждали Катя и Минтай.

Десятка два обращенных неорганизованной рыхлой толпой вывалились на открытое пространство двора со стороны проспекта. Увидеть их раньше нам не позволила полоса плотных насаждений, защищавшая двор от шума и грязи близкой дороги.

Коротко взвизгнула Оля. Я решил, что она тоже заметила страшную толпу, ковыляющую к нам. Но нет: Оля даже не смотрела в том направлении. Она глядела на свалившегося с балкона зомби – тот скреб руками грязь, дергал головой и, кажется, собирался встать.

А поодаль шевелился и другой – тот, что выпал из окна.

Я подскочил к корзине с вещами, выдернул из нее топорик и, коротко размахнувшись, тюкнул ворочающегося зомби обухом по затылку. Ощущение было, словно я по березовому чурбаку ударил.

– Бежим! – Я толкнул девчонок.

Дверь подъезда приоткрылась, из темноты на свет высунулась отвратительная обгоревшая рожа. Я запулил в нее обломком кирпича, но промазал.

За моей спиной взвыла сигнализация – это Димка зачем-то вскочил на капот припаркованной «Тойоты», прыгнул ей на крышу. И я вдруг увидел, что внутри этого автомобиля ворочается кто-то, бьется в тонированное стекло, шлепает по нему ладонями, оставляя грязные отпечатки.

До «Мегана», стоящего у соседнего подъезда, мы долетели в четыре секунды – я так с университетских времен не бегал. Димка разблокировал двери, нажав кнопку брелка. Я тут же швырнул корзину с барахлом на заднее сиденье – возиться с багажником было некогда. Помог девчонкам забраться внутрь. Обежав машину, прыгнул на пассажирское место, успев заметить, что из разбитого окна завывающей «Тойоты», извиваясь, ползет наружу зомби.

Димка уже сидел за рулем.

Я захлопнул дверь.

Димка посмотрел на меня. Глаза у него были какие-то ненормальные.

– Как в кино, – пробормотал он.

– Что? – Я повернулся к девчонкам – у них, вроде бы, все было в порядке.

Зомби быстро к нам приближались – и те, что пришли с проспекта, и те, что один за одним вываливались из подъезда. Мы еще могли проскочить мимо бредущих к нам фигур, но Димка почему-то медлил. Он сидел, как истукан, и тупо пялился в лобовое стекло. Я толкнул его:

– Эй, шеф, чего стоим? Плачу два счетчика! – Эту дурацкую шутку должен был произнести он, а не я.

– Как в кино, – повторил Димка и посмотрел на меня. Рот его страшно подергивался – я не сразу понял, что Димка так улыбается.

– Точно как в кино, – еще раз повторил он. – Машина не заводится.

Он повернул ключ.

Ничего не произошло.

* * *

Я чувствую, что должен выдержать здесь паузу. Вы должны вообразить тот нарастающий ужас, ту безнадежность и то отчаяние, что пережили мы, запертые в железной коробке со стеклянными окнами. Мы видели, как приближаются к нам обращенные монстры – мы каждого из них успели хорошо рассмотреть: и обгоревшую старуху с вплавившимися в лицо пластмассовыми очками, и толстяка, волочащего за собой дохлую овчарку на кожаном поводке, и девушку, яростно жующую и рвущую с головы собственные волосы, и запутавшегося в тонкой проволоке, с ног до головы изрезанного, иссеченного подростка – их одежда превратилась в спадающие лохмотья, их тела покрывала грязь.

Мы упустили момент, когда еще можно было сбежать из машины. То ли мы надеялись, что в последний момент автомобиль оживет, как это всегда бывает в кино. То ли просто растерялись – уже не помню.

Зомби окружили машину, их становилось больше и больше. Они давно расправились бы с нами, если бы не тонированные стекла «Мегана» – зомби просто не видели, что происходит в салоне.

Димка больше не пытался завести двигатель. Он сполз по сиденью едва ли не на пол и целился «Осой» то в одну жуткую харю, прижимающуюся к стеклу, то в другую. Я боялся, что его нервы не выдержат и он спустит курок до того, как зомби начнут бить окна, чтобы выковырнуть нас, словно улиток из раковины. Ни на какое оружие я не надеялся – имейся даже у нас автомат, мы вряд ли бы что смогли сделать против нескольких десятков невероятно живучих тварей. Я видел лишь одну возможность спастись: сидеть тихо, ничем себя не выдавать, чтобы зомби, забыв о нашем существовании, разбрелись по округе и позволили нам покинуть автомобиль. Остальные, кажется, считали так же. Даже девчонки, съежившиеся от страха на заднем диване, не издали ни единого писка, хотя машина порой сильно покачивалась от шлепков и толчков.