Разведчик - Павел Мамонтов Страница 17

Но в любом случае Проходы никто отменять не будет, потому что всё, что получают жители Колоний от Внешней Земли, покупается, и покупается задорого.

Органы диковинных зверей Мира, обладающие уникальными свойствами, редкие растения, эликсиры из них, уникальные минералы, источающие магию. Всё это невероятно обогащает земную науку, а заодно служит платой за предельно чистые нефтепродукты, запчасти, примитивную электронику, удобрения и антибиотики.

Смешно, сывороткой, полученной из органа какого-нибудь волка-выворотка, можно вылечить десятки людей от самых опасных болезней, вплоть до онкологических, а Колониям нужны антибиотики. Ну не может хороший маг качественно вылечить больше двух тяжелобольных, а свои исследования Колониям проводить невозможно – технологический уровень не тот.

Вот и колют больным рабочим и раненым солдатам антибиотики и кормят их белковыми батончиками.

Александр Михайлович Ахромеев в общей сложности прожил в Зелёном Городе девятнадцать лет. Через год после Прорыва у Виктории родилась Лика, ещё через год с небольшим – Виктор. А Александр за оставшиеся годы немало повоевал и вместе со своими сослуживцами, тоже провалившимися, создал уникальную систему подготовки для выживания и победы в новом Мире, на новой Родине. И успел вдолбить эту систему в единственного сына.

* * *

Лика заметила, что брат загрустил, протянула руку и почесала его за ухом – так же, как недавно кота.

– Держись, Витя, шесть лет уже прошло.

– Да, я помню, почти шесть, – ответил он и сжал кулаки, как будто хотел с кем-то драться.

– А всё-таки вовремя ты вернулся, – Лика решила отвлечь брата, – а то у нас в городе болтать начинают разное.

– Что болтают? – резко спросил Виктор.

– Ну… Говорят, что коренные принижают в правах пришлых и что это несправедливо. Что надо объединиться с Внешней Землёй, и тогда всё будет хорошо.

– Не слушай кретинов и крыс, работать не хотят, так их заставят. Можешь мне поверить.

И, взглянув на неё, добавил:

– Не переживай, всё у нас будет хорошо.

Может быть, он сам в этот момент верил в то, что говорил.

* * *

Виктор Ахромеев

Солнце давно встало, но лучи не били прямо в окно, а падали откуда-то сбоку По ним я прикинул примерное положение солнца и определил время. Выходило часов одиннадцать или двенадцать. Точнее я определить не мог. Правильно говорил отец, тренироваться каждый день надо, иначе внутренние часы собьются, хотя зачем тогда он мне свои наручные часы подарил?

– Витя, проснулся? – послышалось из соседней комнаты.

– Ага, а сколько времени?

– Тридцать пять двенадцатого.

М-да, почти угадал.

Я поднялся с кровати, оделся и вышел на кухню. Лика стояла, запрокинув голову и сжав пальцами ноздри.

– Ты опять за своё? – недовольно спросил я.

– Ах-ха армм… ух, – она откашлялась, резко тряхнула головой и улыбнулась. – Ой, не нуди, это новые капли, без побочных эффектов, всё нормально, – отмахнулась она.

– Ага, а потом тебя опять к магу тащить, память чистить.

– Да не ворчи ты, такого больше не повторится. Честное слово, – сказала Лика, а в глазах у неё уже горели огоньки, движения стали резкими, порывистыми.

– Ну-ну, – не хотелось мне с ней спорить сегодня.

Лика взяла чайник с кухонной плиты, потом достала с полки банку кофе, здешнего, не земного, и упаковку рафинада. Насыпала в чашку кофе, налила кипятка, распечатала сахар, протянула руку к упаковке. Два сахарных кубика зашевелились и прыгнули ей на ладонь.

Лика самодовольно посмотрела на меня.

– Вот это да, я поражён, теперь я тебя боюсь. Можешь идти в профсоюз магов, заменять миномётный дивизион. Только кофе сначала мне налей, чародейка, – попросил я.

– Раз мы такие скептики, сегодня обойдёшься без кофе. Тем более смотри сюда.

– Чего там? – спросил я, наблюдая за ней.

Она достала из-под стола белый пластиковый пакет и вытащила из него две консервные банки и одну маленькую канистру, литра на четыре.

– Нектарины, – прочитал я на одной банке, на которой были нарисованы жёлтые дольки каких-то неизвестных фруктов.

– Нектарины, – повторил я, – а что это такое?

– Это как персики, но только вкуснее.

– Персики?! Как? Откуда? До Прохода же ещё два дня!

– Ты забыл, я же волшебница.

– Лика, я серьёзно.

– Я тоже, – ответила она и, невинно пожав плечами, откинулась на спинку стула. – Ну ладно, – сжалившись, ответила сестра, – журналисты подарили с Внешней Земли. Они о нашей опере передачу делали и о Городе вообще. В этот Проход должны уйти обратно. А это часть моего гонорара. Правда, сначала предлагали вшивый земной кокаин, но я их послала.

– Это правильно, попробуем?

– Конечно, погоди, куда открывалку положила?

– Какая, на фиг, открывалка? – воскликнул я и подхватил со стола кухонный нож.

Одно движение правой рукой, три левой – и консервная крышка летит в сторону. Я поддел ножом половинку нектарина (они-то и были нарисованы на банке) и протянул Лике. Она взяла нож, а мне отдала вилку.

Я проткнул вилкой другую половинку, вытащил из банки, откусил кусочек.

– Вот ведь ***! – сказал я, когда снова стал воспринимать реальность.

– Без мата, господин офицер, здесь дамы.

– Как будто ты со мной не согласна.

– Положа руку на сердце, да! – честно призналась Лика. – Продолжим?

– Естественно.

Спустя какое-то время я спросил:

– А что во второй банке?

– Ананасы, – ответила Лика, – а в канистре вроде сок какой-то.

Это оказался не сок, а молодое вино, но тоже было вкусно.

После второй кружки вина Лика сказала, взглянув на часы:

– Ой, а мне пора, – она взяла чашку кофе и залпом допила.

– На репетицию, что ли? – спросил я.

– Ага, скоро большой концерт, надо готовиться. – Лика поднялась из-за стола. – Ананасы без меня не убивай, ладно?

– Обижаешь.

Лика чмокнула меня в щёку и пошла одеваться.

– Погоди, – крикнул я ей вслед, – а кроме ананасов есть еще еда?

– В холодильнике посмотри, – донеслось из коридора, а потом дверь открылась и захлопнулась.

– В холодильнике – так в холодильнике, – сказал я самому себе и налил ещё вина.

Не хотелось просто куртку надевать, чтобы в холодильник спуститься.