Принц и паломница - Мэри Стюарт Страница 17

Молодой хозяин Крейг Эриэн нашел Анну во фруктовом саду, где она присматривала за тем, как садовник подстригает яблоневое дерево. Когда Александр начал рассказывать ей о случившемся у реки, она, взяв его за локоть, поспешила увести его в сторону, подальше от ушей работника.

– Потому что, – твердо сказала она, – если это действительно были люди Марча, тебе может грозить опасность.

И она не дала ему сказать ни слова больше, пока они не вошли в ее личный покой, откуда Анна поспешно отослала хлопотавшую там служанку.

– Но, мама, – запротестовал Александр, – эти люди нарушили границы наших владений, а тот, кого я убил, – он же напал на меня! Спроси Барнабаса, он тебе расскажет, как все случилось. Я увидел корнуэльский блазон и окликнул их, чтобы поздороваться, а этот выхватил меч. Что мне оставалось делать?

– Да, да, знаю. Не в том беда. Но остальные ведь вернутся в Корнуолл. Ты сказал, при вас с Барнабасом было еще два наших человека? Они были близко? Достаточно близко для того, чтобы люди Марча могли разглядеть их знаки?

– Конечно. – Юноше не терпелось. – И по ним они уж точно поняли, что они на нашей земле, но даже это их не остановило.

С мгновение помолчав, Анна вздохнула, потом повернулась и медленно прошла к высокой арке окна. Кресло с резной спинкой было повернуто в сторону падавшего из него света, а подле кресла стояла рама с незаконченной вышивкой. Отодвинув рукоделье, вдовая принцесса села и, опустив подбородок на руку, задумалась, глядя куда-то за окно. Завидев свою хозяйку, одна из белых голубок, взмахнув крыльями, опустилась на каменный подоконник, где начала расхаживать, тихонько гулькая в надежде на пригоршню зерна.

Анна не замечала птицу. Она словно перенеслась в прошлое, в спальню в Марчевом замке, полную всех тех воспоминаний, которые она так старалась сохранить вживе и одновременно стремилась забыть. Резко отвернувшись от окна, она выпрямилась в кресле. Движение вспугнуло голубку, которая взметнулась вверх в резком хлопании крыльев.

– Александр…

– В чем дело, мама? Ты так бледна. Тебе нехорошо? Прости, если я расстроил тебя, но к чему говорить об опасности?

Ты сама сказала, у нас не будет неприятностей из-за человека, которого я убил, и правда, что…

– Нет. Не в том дело. Это давнее дело, и печальное и тяжелое к тому же. Я кое-что должна рассказать тебе, сын. Я намеревалась сделать это, когда тебе минует восемнадцать и ты будешь готов отправиться ко двору Верховного короля, чтобы предложить там свою службу. Но раз такое случилось, придется сказать тебе все сейчас. Вот, возьми это.

Уняв зашедшееся сердце, она вытянула из-за ворота цепочку, с которой свисал серебряный ключик. Сняв через голову цепь, она протянула ее юноше.

– Открой вот тот ларь в углу. Тяни сильнее, петли могли заржаветь от времени. Вот так. Теперь поищи на дне, там должен быть кожаный короб, перевязанный веревкой, принеси его сюда, поближе к свету… Да, да. Теперь открой его.

Нет, не трудись развязывать узлы, их не придется завязывать снова. Разрежь веревку кинжалом. Вот так.

Она повернулась в кресле, чтобы снова уставиться за окно.

– Я не хочу видеть то, что лежит внутри, Алекс. Просто открой короб и расскажи мне, что ты там нашел.

Садовник под окном еще трудился среди фруктовых деревьев. Его дети, мальчик и маленькая девочка, с радостными криками бегали меж стволов, играя с едва подросшим щенком. Все это слышала Анна, но в ее ушах все эти счастливые звуки громом перекрывал скрип кожаных петель, потом шорох, сухой скрежещущий звук и озадаченный голос Александра, так похожий на голос Бодуина:

– Тут не так много всего, мама. Просто какая-то одежда… Рубаха, причем старая, и.., фу.., она грязная! Темные пятна, жесткие от времени… – В комнате повисло внезапное молчание. Потом совсем уже другим голосом Александр произнес:

– Это ведь кровь, так?

– Да.

Вдовая принцесса все еще отказывалась повернуться.

– Но… Но чья? Что это, мама? Что это? – Потом, прежде чем она успела заговорить, резкий вдох:

– Нет, мне нет нужды спрашивать. Моего отца? Зачем еще ты бы хранила такое.

Это его рубаха?

Не говоря ни слова, Анна кивнула. Ее сын стоял до того на коленях возле короба, брезгливо ощупывая запачканную ткань. Теперь он схватил рубаху обеими руками, прижал ее к груди. Он вскочил на ноги.

– Как он был убит? Ты говорила мне… Ты позволила мне думать, что он умер от болезни! Но это.., почему ты прятала эту страшную вещь все эти годы? Он был подло убит, в этом все дело? В этом? Кто его убил?

Тут она повернулась. В снопе солнечного света из окна, Александр вытянулся во весь рост, прижимая к груди рубаху с поблекшей окровавленной вышивкой.

– Король Марч, – коротко ответила Анна.

– Я так и думал! Я догадался! Когда бы ни упоминалось это имя, у тебя был в точности такой вид! Мама, расскажи мне, как это было.

– Хорошо. Настало время тебе узнать. – Она сделала ему знак положить рубаху назад в короб, потом как будто с облегчением откинулась на подушки. Мгновение слабости пришло и миновало, настало время отпустить так давно лелеемый призрак.

– Присядь рядом со мной, милый, вот сюда к окну. И слушай.

Она рассказала ему все с самого начала, с того дня, когда боевые корабли саксов вошли в укрытую скалами бухту. Голос ее звучал сухо и ровно, давным-давно из него были изгнаны горе и боль, но они вплетались в рассказ, когда она описывала, как смеялся вместе с ней Бодуин, надевая новую вышитую рубаху. Александр потянулся накрыть ладонь матери своей. Анна ровным голосом продолжала рассказывать о бегстве, о встрече с Садоком и его братом, о безопасном убежище Крейг Эриэн.

Юноша заговорил было, собираясь предложить слова утешения, но женщина лишь покачала головой. Высвободив руку из-под его ладони, она поглядела на него в упор. Взгляд ее был сух и очень горек.