Работа для рыжих - Юлия Фирсанова Страница 17

Село было зажиточным. Вот именно, акцент на слове «было». Что-то неуловимое, воспринимаемое больше на уровне интуитивных впечатлений — облупившаяся краска наличников, щербины в каменных фундаментах деревянных домов, неказистость более поздних домишек по сравнению со своими старшими собратьями, — говорило о том, что некогда Выселки процветали, а сейчас медленно, но верно скатывались к состоянию выживания. Но пока застряли где-то на отметке «жизнь» и старались закрыть глаза на нерадостные перспективы.

Здесь, по всему видать, со времен процветания, когда большое село гудело, как деловитый улей, остался не только постоялый двор, но и лавка менялы. Я бы ни за что не признала в этом приземистом деревянном доме с узкими, как бойницы, окошками, расположенном посереди запущенного сада, заведение нужного толка. Маллоник же сразу указал на крохотный значок над калиткой: колосок и рыбки в круге.

Озадаченная странной символикой, я безропотно последовала за проводником, Гиз и Кейр составили компанию, а Киз остался с лошадьми. Мы бы их и с Дэлькором могли оставить, однако я ничего не знала не только об особенностях бизнеса менял, но и о привычках здешних конокрадов. Вдруг лошадки без человека автоматически зачисляются в ничейные и подлежат угону? Конокрадов жалко, и времени лишнего трупы прикапывать нет.

Дверей у дома было две: одна справа с небольшим крылечком, вторая слева. Маллоник выбрал ту, что левее, — ага, на ней красовался тот же рыбно-колосковый символ. Мужчина остановился на пороге и дернул колокольчик за веревку.

Дверь открыла не больная бабушка Красной Шапочки, а щуплый черноволосый босой человечек в застиранной серой рубашонке и столь же непрезентабельных портах. Если это меняла, то бизнес явно в упадке. Почему-то Гиз едва заметно напрягся при появлении домовладельца. Чего он опасался? Что этот тип прямо на пороге умрет голодной смертью, свалится на нас и наградит синяками?

Но нет, человечек решил подзадержаться на белом свете еще маленько. Смерив группу клиентов оценивающим взглядом, босяк безмолвно посторонился, пропуская в большую и неожиданно светлую (ага, во внутренний двор окно широкое выходит!) комнату.

Всей мебели в ней было здоровенный стол с огромным каменным, цвета деревенского сыра колесом посередке, стул и пара лавок по сторонам. Еще имелась другая дверь, наверное, ведущая внутрь дома. Через миг-другой из нее шагнул, нет, даже не шагнул, а выдвинулся и воздвигся здоровенный мужик поперек себя шире. О, секьюрити пожаловал? А рубашка-то у него чуток понаряднее будет, чем у босяка.

Но тут невзрачный и тощий, бомжеватого вида привратник слился с местностью — то есть комнатой — настолько, что сразу стало ясно: вот эта охрана и есть истинный профи в своем деле. Я лопухнулась, а Гиз рассчитал правильно. Правильно, меняла — работа денежная, а легкие деньги всегда влекут к себе воров и грабителей, готовых поспорить с хозяином за право обладания дивными звонкими монетками. Вот охрана у здешнего дяди нехилой комплекции, способного самостоятельно переломить о колено средних размеров березку, была хорошая. Даже на первый внимательный взгляд. А чтобы посмотреть второй раз, охранника еще надо было постараться вычленить из обстановки.

Только я этим заниматься не стала. Если Кейру с Гизом интересно как профессионалам, пускай развлекаются. Меня же куда больше занимал сам хозяин. Особо его роскошные черные бакенбарды, легко превосходящие густотой то, что на моей голове носило гордое звание «волосы». Так что внимание разделилось между супербаками менялы и здоровенным колесом на столе, напоминающим один из гигантских жерновов эпохи какого-нибудь палеолита. Загадочная конструкция не выглядела случайно брошенной, к тому же, бросить нечто такое между делом не смог бы даже богатырского телосложения меняла. Нет, этот круг был гордо водружен — уж больно точно размещался его центр, ровнехонько посередине большого стола.

— Дня счастливого, кор, и звонких монет! Нам бы денежки поменять! — взял переговоры в свои руки Маллоник, одарив меня между делом покровительственным взглядом.

Я выступать с возражениями не стала. Все-таки бедняга-юрист сегодня едва не покалечился и испытал серьезное моральное унижение, когда со взбесившимся жеребцом справилась не то что какая-то девчонка, а конь девчонки. Теперь надо было дать ему возможность для самоутверждения, чтобы благодарность не переросла в досаду и потаенную злость.

— Отчего ж не поменять, поменяю, — степенно согласился здоровяк и извлек из-под ворота рубахи каменный диск на цепочке, уменьшенную копию своего настольного собрата-великана. Причем из точно такого же желтоватого камня.

Маллоник, следуя, похоже, устоявшемуся обычаю, выложил на стол у жернова одну из врученных мною золотых монет.

Меняла снял диск с цепочки и вложил его в маленькую круглую выемку в центре, а потом подобрал и, не глядя, бросил монету юриста на большой круг. Та закрутилась, подпрыгивая, Фаль восторженно заверещал. Изнывая от любопытства по поводу творящегося, я призвала руну зрения и прибавила руну магии. Кано и лагу — огонь и вода — сплелись в красивый образ, через который я увидала узоры, выплетенные, выдолбленные, нарисованные на большом и малом камнях. Именно они, вспыхивая и мерцая, как дорогущая елочная гирлянда с десятком режимов, целенаправленно гнали монетку в предназначенную для нее ячейку.

Я так залюбовалась, что едва не пропустила мимо ушей слова оглашающего вердикт менялы:

— Золото полновесное, почище, чем наши троны, и тяжелее на четверть. Монета иномирная, потому один к одному менять буду.

Острый взгляд из-под кустистых бровей скользнул по юристу и зацепился за меня. Может, ждал возражений или объяснений? Я просто кивнула, соглашаясь. Мужик огладил бакенбарды и достал из ящика стола мешочек. Маллоник выложил все свои монеты и получил за них по счету десять золотых с изображением большого кресла по центру круга.

Настал наш черед. Кейр-казначей выделил из нашей казны два десятка золотых, причем выискал такие, чтобы не разнились с отданными юристом. Вряд ли случайно выбирал, скорее, не хотел светить пестрой коллекцией запасов и дорогим серебром.

Каждую монетку меняла подвергал проверке на круге. Только теперь он высыпал их не по одной, а целой горстью — на то самое место, где осталась после испытаний первая монетка. Денежки с места не тронулись, никаких фокусов откалывать не стали, и это менялу полностью устроило. Наверное, попадись среди денег фальшивка, результат был бы другим.

Так что из дома с колоском и рыбками над калиткой мы выходили, обогащенные некоторыми запасами местной валюты. Предусмотрительный Кейр еще и пару золотых поменял на шестнадцать рыбок, пошли они один к восьми, а пару рыбок в свой черед — на горсть колосков. Бронзовые монеты с этой самой пучеглазой рыбиной на аверсе на реверсе имели сеть. Кстати, у колосков из незнакомого на вид серо-синего металла на обороте красовалась до боли знакомая картинка — загогулинка серпа. Да, воистину идеи блуждают по мирам! Ладно хоть молотка сбоку не присобачили.