Между мирами - Антон Лисицын Страница 17

— Кого? — Из кухни появляется мама, вытирая руки полотенцем. — Ой, здравствуйте…

— Доброе утро, Анастасия Петровна, я Алиса.

— Неужели мой оболтус наконец-то нашел себе девушку?! Раздевайтесь, я чайник поставлю.

Ну конечно, я что, должен был с каждой пассией знакомить родителей?! Размечтались! Да и не стоили прежние девушки этого, если честно говорить.

Помогаю девушке снять куртку, скидываю свою, ботинки с ее сапожками — в угол. Сумки оставляю в прихожей и веду Алису на кухню. У, все булькает, шкварчит, исходит паром, распространяя ароматные запахи… Вот такое чувство, что гостей будет человек тридцать!

— Алисонька, присаживайтесь. — Мама крутится вокруг нас. — Чай или кофе будете?

— Если можно, то кофе. — Девушка несколько стесняется, забралась в самый угол и смотрит в стол.

Присаживаюсь рядом, приобнимаю за плечи и поглаживаю ее по руке.

Да, моим родителям стоило идти работать в госбезопасность — насели на девчонку с расспросами, как на врага народа. Но все же должен признать — чувство такта у них имеется: заметили, что она старательно обходит тему своей семьи, и не наседали с такими вопросами. Хоть мне и любопытно, но это ее решение: захочет — расскажет, а на нет и суда нет.

— Как спать будем? — шепчу и легонько прикусываю мочку ушка.

— С тобой. — Алиса мило краснеет.

— Родители, а спальные места выделите?

— Да, Настюша, покажи Алисе душ и комнату, — кивает папа. — А я, сынку, пока с тобой на перекур схожу.

О, если он начинает использовать украинский язык, значит, волнуется!

Мама с девушкой покидают кухню, мы же выходим на балкон.

— Ну, сынок, что скажешь в свое оправдание?

— Вот это заявление! — Я чуть не подавился сигаретным дымом. — Тебе Алиса уже не нравится?

— Честно? Скорей, наоборот, не какую-то… кхм, ну ты понял, нашел. Не то что твои прошлые…

— Не понял… — ошалело смотрю на отца.

— У нас есть знакомые и в твоем городе, а он все же — не Московия, так что…

— М-да, я так и думал, что надо было за Урал ехать, там бы вы про меня ничего и не знали!

— Наивный, — папа ерошит мои волосы, — мы ж родители, а ты для нас всегда останешься ребенком.

— «„Артемка, иди кушать!“ — позвала мама семидесятилетнего сыночка».

— Типа того, вот будут свои дети — тогда и поймешь!

— Наверное, — киваю и делаю еще одну затяжку, — но это не скоро будет.

— Тебе ж уже четверть века стукнуло!

— Угу, вот только ни квартиры, ни высокой должности нет и не предвидится. Сейчас не Советы, а общество свободы и демократии, ура!

— Не начинай, а? Мы с твоей мамой и в общаге жили; это когда Верка родилась и меня повысили — нам квартиру дали.

— Вот именно, что «дали», а мне это не светит. А брать ипотеку и чувствовать себя девушкой из-за ежемесячных платежей я не хочу!

— Ну…

— В общем, закрыли разговор, — тушу окурок в пепельнице. — Помогать мне не нужно, как-нибудь сам разберусь!

— Ладно-ладно, передам маме, что наш оболтус повзрослел!

Усмехнувшись, неверяще качаю головой. Не прошло и двадцати лет!

— Если Алиса вышла из душа, то я туда — и спать. В поезде этого не удалось.

Папа понимающе улыбается и подмигивает. Ну да, каждый думает в меру своей испорченности!

Принял душ и пополз в свою бывшую комнату. Эх, последние плакаты поснимали, а ведь парочка были даже с автографами! Хорошо, что, когда переезжал отсюда, забрал их с собой. Только никак не повешу — хозяйка квартиры такой хай поднимет: «Это что?! Ты зачем стены портишь?!» Алиса уже устроилась под одеялом и вопросительно смотрит на меня.

Намек не понимаю, ибо засыпаю на ходу; устраиваюсь на кровати, крепко прижимаю девушку к себе, целую в губки и отключаюсь.

Просыпаюсь в гордом одиночестве; вот так — всегда…

Сев на кровати, потираю лицо руками, чтобы проснуться, и начинаю одеваться.

На кухню: они точно там!

Действительно мама с Алисой шушукаются. Главное, что не мои детские фото рассматривают.

— Артемка, иди отдохни, — ласково произносит мама, — мы тут с Алисонькой сами справимся.

— Большую кружку кофе, бутерброды — и мы договорились!

Вот так — меня со снедью выгнали с кухни и прикрыли дверь. Где справедливость?! С другой стороны, раз общаются — значит, мама с Алисой вроде как поладили.

Попиваю кофе, закусывая бутербродом с колбасой и сыром, бездумно щелкаю каналы телевизора. Эх, одна тоска…

О, отец вернулся с весело позвякивающим пакетом и, оглядываясь, прячет его в шкаф.

— Новый год как-никак, надо хорошо отметить! — поучительным тоном сообщает он.

Развожу руками и переключаю на следующий канал.

— О, оставь! Дискотека 80-х!

— Молодость вспомнил, старче?

— Ты как с отцом разговариваешь, щегол?!

— Ась? Ты что-то сказал? — переспрашиваю его.

— Да лучше бы я вместо тебя черепаху в коробочке завел! — и отвешивает мне легкий подзатыльник.

— Детей бить нельзя!

— Так то дети, а ты инженер!

— Инженера всякий норовит обидеть! Я маме расскажу! — сдерживая смех, отвечаю отцу.

— Мальчишки, двигайте столы! Время! — с кухни раздается приказ мамы.

Перенесли из комнаты один стол, разложили второй.

— Шатается…

— Сейчас под ножку подложим. — Отец размахивает стопкой газет.

Скатерть, тарелки с салатами, мясо с гарниром, фаршированная рыба, маринованные грибочки, несколько бутылок шампанского, фрукты и конфеты. Вроде скромно, но все это — в таком количестве!..

— Скоро Вера с мужем и ребенком приедут, — говорит мама, передвигая блюда и выстраивая известную лишь ей композицию.

Действительно, скоро появляются сестренка с мужем и карапузом на руках. Можно начинать застолье!

Праздничный ужин, перемигивающиеся огоньки гирлянды на елочке в углу комнаты, шампанское под бой курантов. Потом уложили спать племянницу в бывшей комнате сестры, отодвинули столы и танцевали. Сестренка шепотом допытывалась насчет Алисы, я отнекивался. Ближе к трем часам ночи наш коллектив распался на две неравные части — мужскую и женскую. Женщины отправились на кухню, а мы под разговоры прикончили две бутылки коньяка.

А на рассвете положили подарки под елку и расползлись спать…

Спал до обеда — Алиса, правда, раньше встала. Утренний моцион, завтрак — и тут до меня дошло, что пока можно не готовить! Какой же это кайф!