Никто и никогда - Элора Климова Страница 17

— Не волнуйся, — сказала Лусинда. — Завтра мы купим у местных фермеров какую-никакую лошадь, и наше путешествие ускорится.

— Так и сделаем. Жаль, что не купили коня еще в Столице. Зря я пожалела денег; теперь жалею ноги. Ладно. Не будем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. Тут совсем близко деревушка… Остановимся там на ночлег и заодно присмотрим себе лошадей.

Женщины прибавили шаг и через час достигли маленькой деревни без названия. Это было очень милое место. Низенькие аккуратные домики утопали в зелени садов. Возле резных калиток, у приземистых плетней стояли лавочки.

Узкие деревенские улочки были выложены темной плиткой, стены и крыши домов искусно раскрашены. По всему было видно, что здешние жители очень любят свое селение и стараются всячески украсить его.

Единственное, что портило впечатление от этого прелестного места, — высокий, почерневший от времени забор, который огибал всю деревню.

Он был поставлен здесь не случайно. Неподалеку находился Таливийский лес, о котором ходила дурная слава: люди говаривали, что там и по сей день скрываются разбойники.

В последний раз они напали на деревушку лет семь назад и непременно разорили бы ее, если бы местные жители, наученные горьким опытом предыдущих поколений, не запаслись оружием и не отбили атаку.

Латория заметила маленький старый дом на пригорке, который резко отличался от остальных строений своей бедностью. Он был очень стар. Стены покосились, бревна поросли мхом.

— Наверное, здесь живет какая-то вдова, — предположила старушка.

— Если так, то мы можем попросить хозяйку дома переночевать. Раз у нее нет семьи, то для нас хватит места, — сказала Лусинда.

Женщины направились к дому, открыли скрипучую калитку, которая держалась на одной петле, прошли по песчаной дорожке через увядающий сад и постучали в давно не крашенную дверь.

Через минуту на пороге показалась хозяйка дома, совсем молодая девушка, от силы лет двадцати. Она была довольно красива: иссиня-черные волосы ниспадали до самого пояса, щеки горели здоровым румянцем, голубые глаза жизнерадостно сверкали. Лусинде сразу бросился в глаза ее огромный живот: очевидно, хозяйка дома была на последнем месяце беременности.

«Не одинокая вдова, — подумалось женщине. — Явно у нее есть муж, иначе откуда бы ребенок, хотя… »

— Милая хозяюшка, — сказала Латория. — Не могли бы вы позволить мне и моей дочери переночевать в вашем доме. Конечно, у вас, должно быть, семья, но я обещаю…

— Никакой семьи нет, — печально улыбнулась хозяйка. — Муж умер семь месяцев назад от болезни. С тех пор я одна. Заходите, пожалуйста. Вы мне ничуть не помешаете. Я буду даже рада.

Девушка посторонилась, пропустив странниц в дом. Лусинда и Латория вошли и сразу же оказались в просторной комнате. В углу находилась большая белая печь, вдоль стен стояли две кровати и плетеная продолговатая корзинка с изголовьем — колыбелька для будущего малыша. У окна — длинный стол и четыре стула.

— Меня зовут Келинария, — сказала хозяйка. — Келинария Йонат. Можете называть меня Кели.

Лусинда и Латория назвали свои имена. Неожиданно входная дверь скрипнула и открылась. В дом вошла девушка, ровесница Келинарии, такого же роста и… похожая на неё как две капли воды. Но что самое удивительное — она тоже ждала ребенка и, судя по всему, была беременна ровно столько же, сколько и Кели.

— Вас двое? — ахнула Латория, всплеснув руками.

— Нет! — засмеялась Келинария. — Это — Дриана, моя сестра-близнец. Мы во всем одинаковые, верно? Даже забеременели почти в одно время.

— Только для кого-то это — счастье, а для кого-то — наоборот, — мрачно буркнула Дриана и, даже не взглянув на странниц, развернулась и направилась обратно к двери. — Пойду на огород.

Когда дверь за ней захлопнулась, Латория озадаченно произнесла:

— Ваша сестра не рада нам. Думаю, нам лучше уйти…

— Нет, что вы! — воскликнула Келинария. — И не думайте! Я не отпущу двух беззащитных женщин за пределы деревни на ночь глядя. Знаете, в здешнем лесу бродят разбойники.

— Мы постучимся к вашим соседям, — сказала старушка. — Нам бы так не хотелось мешать.

— Глупости! — махнула рукой Кели. — Понимаете, отец будущего ребенка Дрианы не умер, как мой муж, а просто бросил ее. Вот она и страдает. Не смущайтесь, милые странницы. Она с самого детства такая: не умеет быстро отходить от несчастий, как я.

Хозяйка предложила гостям присесть и стала накрывать на стол. Ужин был скудный: только каша из ячменя на воде и четыре тоненьких кусочка хлеба. Келинария двигалась ловко и быстро, словно не чувствуя лишней тяжести.

— Вот и все, — сказала она, поставив доверху наполненные миски с кашей перед странницами. — Чем богаты, тем и и рады. Пойду позову сестру.

Она вышла из дома, но уже через несколько секунд женщины услышали ее полный ужаса крик. Лусинда и Латория вскочили со стульев и бросились во двор.

Дриана лежала на песчаной дорожке, ведущей к калитке. Лицо молодой женщины исказилось от боли. Рядом с ней, схватившись за голову, на коленях сидела Келинария. По щекам ее катились слезы.

— Рожает! — в страхе воскликнула Лусинда. — Что делать будем?

— Принимать роды, конечно, — хладнокровно сказала Латория на языке жителей юга. — Без паники! — произнесла она уже по-латыни. — Осторожно поднимите ее и несите в дом. Ну же!

Келинария быстро закивала и помогла Лусинде внести стонущую Дриану в комнату. Они бережно положили женщину на кровать и сняли передник, обхватывающий талию.

— Будете помогать, — строго произнесла старушка, — Принесите полотенце, миску воды и свечу. Быстро!

— Свечу-то зачем? — удивилась Лусинда.

— Неси! — велела Латория. — Ей очень плохо. Я должна помочь. Есть одно заклинание…

Стон Дрианы прервал ее. Старушка, позабыв обо всем, повернулась к роженице и что-то тихо зашептала ей. Лусинда и Келинария помчались за свечой, водой и полотенцем. Кели в панике шарила по всем полкам, то и дело роняя вещи.

— О Силы! — всхлипывала она. — О, Древние Силы! Ой! — Неожиданно она поморщилась и приложила ладонь к животу. — Ой…

Келинария опустилась на пол и закатила глаза.

— Да что ж за наказание! — воскликнула Лусинда. —И эта рожает!

Подхватив Кели под мышки, женщина потянула ее ко второй кровати.

— Что мне с ней делать?!

— Принимай роды, — отозвалась Латория.

— Как?! — чуть не плача закричала Лусинда. — Я не умею!

— Здесь много ума не надо, — резко сказала старушка. — Твоя пациентка поздоровее моей. У нее все пройдет как надо. Просто говори, что все будет хорошо, утешай ее, а как родится ребенок — позовешь меня. Я отрежу пуповину, а ты оботрешь и спеленаешь младенца. Это хоть умеешь?