Хейсар - Василий Горъ Страница 17

Врагов не оказалось и в «Сломанном Колесе»: при виде десятка хейсаров, вооруженных до зубов, пожилой купец и пара щитов из его охраны, угрюмо наблюдавшие за процессом подковывания каурого скарца, предпочли подняться в свои комнаты. Кажется, даже не поужинав. А хозяин постоялого двора, мелкий, но жилистый мужичок лиственей эдак сорока — сорока пяти, походил на разбойника, как лист подорожника — на арбалетный болт.

Правда, когда он выскочил во двор и представился, пара особо доблестных уроженцев Шаргайла рванулась было к нему, но тут же остановилась, разглядев, что этот «враг» крив на один глаз и подволакивает ногу.

Пока Вага выяснял, есть ли в «Колесе» свободные комнаты, женихи посовещались и решили проявить себя ночью. Охраняя окно и дверь в комнату баронессы.

Выслушав их предложение, леди Мэйнария пожала плечами и согласилась:

— Я не против, охраняйте…

Воодушевленные ее реакцией воины подхватили хозяина «Колеса» под локти, затащили его на второй этаж, в его присутствии осмотрели все пять оплаченных Вагой комнат, дождались нашего появления и… онемели, услышав, что Мэй собирается ночевать со мной.

Обе хейсарки и Вага отреагировали резче: женщины мрачно сдвинули брови к переносице и возмущенно зашипели, а побратим короля Неддара прищурился и недовольно посмотрел на меня — мол, ты понимаешь, что творишь?

Я пожал плечами и криво усмехнулся: «Понимаю, но сделать ничего не могу…»

Сообразив, что одного взгляда мало, Крыло Бури скрипнул зубами и гневно раздул ноздри:

— Кром, ты…

— Это МОЕ решение! — перебила его Мэй. — И оно не обсуждается…

Вага поиграл желваками и сдался: склонил голову и отступил назад, чуть не сбив с ног Даратара Полуночника. Тем самым выбив его из ступора.

— Ашиара, ты НЕ МОЖЕШЬ ночевать в одной комнате с мужчиной, не являющимся твоим близким родственником!!! — сжав кулаки и качнувшись вперед, прошипел жених. — Это бросает тень на твое имя!!!

Мэй презрительно оглядела его с ног до головы и тряхнула головой. Так, что тоненький локон, перевитый белой лентой, упал ей на грудь:

— Ты ослеп, воин! И потерял дорогу. Поэтому я тебя больше не держу…

— Что? — растерялся хейсар.

Баронесса его не услышала — взглядом показала мне на дверь одной из комнат, дождалась, пока я ее открою, и спокойно вошла внутрь.

Я шагнул следом и, уже прикрывая створку, услышал тихий голос леди Этерии Кейвази:

— Ты искал путь к ее сердцу?

— Да, ашиара!

— Так вот, ты его уже не найдешь…

…Следующие минут пятнадцать, пока водоносы «Сломанного Колеса» таскали в комнату горячую воду, Тиль, наперсница леди Мэйнарии, пыталась объяснить баронессе, что ее поведение неправильно. Что уважающая себя девушка должна ночевать либо с матерью, либо с сестрами, либо с родственницами женского пола. А в тех редких случаях, когда нет такой возможности, — со служанками, с отцом или кровными братьями.

Видимо, безумно эмоциональный монолог, во время которого хейсарка то и дело поминала Бастарза, Найтэ и Хэль, довел баронессу до бешенства, так как, дождавшись, пока бочка наполнится, она собственноручно закрыла ставни, опустила засов на двери и начала раздеваться! «Забыв» попросить меня отвернуться.

Конечно же, я сделал это сам — повернулся к ней спиной и уткнулся лицом в стену — но сам факт того, что меня оставили в комнате во время переодевания, Тиль просто убил:

— Ашиара, а… он?

— Он — больше чем мать, отец, сестры и братья, вместе взятые… — выдохнула Мэй. — Он — Дар… Бастарза!

У меня екнуло сердце: она говорила не для нее, а для меня! И хотела сказать не «Дар Бастарза», а «Дар Вседержителя»!!!

Тиль молчала минуты полторы. А когда за моей спиной плеснула вода, собралась с духом и спросила:

— А как же… э — э-э… муж?

— Я отдала Крому все, что у меня есть… А муж — будет только мужем…

Настроение, и так бывшее омерзительным, стало еще хуже. Я поискал рукой посох, потом вспомнил, что отдал его королю, и в очередной раз пожалел, что согласился на его предложение.

— Мэй — последняя в роду. И — женщина… — глядя на меня, вздохнул Вейнарский Лев. — По законам Вейнара — сухая ветвь. Понимаешь?

Что тут было понимать — после ее замужества лен Атерн должен был перейти к другому роду.

— По сути, я должен выдать ее замуж и забыть о ее существовании. Но Латирданы в долгу перед д’Атернами. И не оплатить ей этот долг я не могу…

— А что, есть другой выход, сир? — осторожно поинтересовался я.

— Есть! — кивнул король. — Я могу выдать ее замуж за хейсара…

— И что при этом изменится?

Неддар качнулся с носка на пятку и обратно, потом посмотрел на леди Этерию и грустно улыбнулся:

— Мэйнария д’Атерн — гард’эйт! И при этом — девушка… Обычно тех, кто отдал свое сердце другому, начинают превозносить после смерти. Но в ее случае все по — другому: выступив в суде, она УЖЕ шагнула на эшафот и тем самым доказала, что ее клятва — не просто слова. Поэтому Шаргайл забурлил…

— Не только поэтому! — тихонечко добавила Этерия Кейвази. — Старейшины хейсаров потрясены тем, что род, породивший и ори’т’анна[68], и женщину — гард’эйт, может прерваться!

— Угу… — кивнул король. — Так и есть… В общем, они посоветовались с увеем[69]и предложили мне выход: Мэйнария выбирает достойнейшего из нескольких младших сыновей глав известнейших родов Шаргайла и выходит за него замуж. Во время свадебной церемонии ее избранник отказывается от своего рода и входит в ее. А их первенец становится бароном д’Атерн!

Я мрачно усмехнулся и пожал плечами:

— Звучит красиво, сир! Но чтобы все это сложилось, баронесса должна отказаться от данной клятвы. Должна, но… не откажется!

Латирдан скривился, как от зубной боли:

— Я знаю. Поэтому и прошу тебя дать ей два года…

— Простите, сир?

— Ты ведь пока не завершил свой Путь, правда? Так сделай последний Шаг не сейчас, а тогда, когда твоя гард’эйт родит и хоть чуть — чуть вскормит ребенка!

— Сир, я…

— Вдумайся в то, что я предлагаю! — взмолился король. — Это не отказ от клятвы! И не обман своего Бога — ты просто подаришь два года счастливой жизни человеку, который готов за тебя умереть!

— Мы уважаем твой Путь и понимаем, что остановиться в шаге от того, к чем у ты стремился всю свою жизнь, безумно тяжело! — схватив меня за руку, пылко воскликнула баронесса Кейвази. — Но ты — сильный! Ты — мужчина! И ты сможешь!