Таня Гроттер и посох волхвов - Дмитрий Емец Страница 17

Прошло немало времени, прежде чем Таня вновь услышала егоголос:

– Прошу прощения, я вынужден был вмешаться. Гоярын и драконмуз Пифон едва не разорвали друг друга на сотню маленьких дракончиков. Кажется,в лопухоидных милицейских протоколах это называется «взаимная неприязнь». Бр-р!Этот Пифон мне будет теперь по ночам сниться! Кто не видит: больше всего драконмуз похож на чудовищного удава с крыльями, шипами на морде и четырьмярасходящимися усами. Никогда не встречал дракона, так сильно смахивающего накрылатую змею! Вы видите, что его чешуя почти не блестит, а точно переливается?Даже отсюда видно, что она пропитана ядом! Коснешься такой чешуйки, и все –некролог в «Сплетнях и бреднях» обеспечен. Черная рамка и обалденный запахтипографской краски за счет редакции… А уж зубки у Пифона, я зверею! Они полыевнутри, как у гадюки, и тоже ядовитые. По слухам, если засеять этими зубамиборозду – вырастут свирепые воины. А уж тяпнет – сразу пылесос отбросишь.Теперь я понимаю, почему Ягге давала вчера вечером всей команде какой-то вонючийвар! Это было противоядие… Мерси, бабуся! Жаль, что я вылил свою чашку подкровать…

– Что же ты, ирод, делаешь? – пытаясь прорваться наполе сквозь заслон циклопов, всполошилась перепуганная старушка.

– Ты что, бабуся, мне поверила? Да выпил я, выпил! Что я,совсем дурак? Это у меня маскировочное! Вроде как – хе-хе! – ВанькуВалялкина валять! – заметил Ягун.

Играющий комментатор пришпорил пылесос, перекинул трубу изодной руки в другую и взлетел к магическому куполу.

– Не завидую я тому, кто не присутствует сегодня наматче! – затарахтел он. – Изведал враг в тот день немало, что значитрусский бой удалый… Далее по первоисточнику. Говоря совсем просто: Пифон обвилГоярына своими кольцами и чуть не придушил. Хорошо, что у Гоярына сильные лапы,а яд на него не действует. Разнимали драконов все – и наша команда, и музы. Идаже, кажется, арбитр, хотя его схрумкали почти сразу. Толстенький попался,аппетитный, кто ж откажется?.. Интересно, кому он достался – по-моему, все-такиГоярыну. Наш старикан своего не упустит!.. Из муз отличились защитницыПолигимния и Терпсихора – первый и четвертый номера, – одна на лютне,другая на черепаховой лире. Обе здорово танцуют и гипнотизируют Пифона своимидвижениями. А из наших здорово проявила себя Катя Лоткова, которая ко всемпрочим своим достоинствам еще и хорошенькая…

Лоткова слегка порозовела. Она обожала комплименты, особеннокогда их слышали несколько тысяч зрителей. Однако у Ягуна рядом с бочкой медавсегда была наготове и ложка дегтя.

– Правда, некоторые утверждают, что в профиль Катя малостьсмахивает на утку. Но я думаю, это все врут… Лично мне, скромному и миломуюноше, больше нравится ее левый глаз. Он добрее правого и не смотрит насторону, – закончил язвительный внук Ягге. Он пользовался случаемсквитаться с Лотковой, которая вчера назло ему отправилась на свидание сСемь-Пень-Дыром.

Недовольная Катя, над которой укатывался теперь весьстадион, что-то шепнула Гоярыну, и тот метко послал в Ягуна огненный плевок.Играющему комментатору пришлось нырнуть под пылесос.

– Вы видели, какие бурные страсти! Меня чуть не поджарили!Тут никакая жилетка против сглаза не помогла бы! Образумьтесь, люди! Без пятиминут ноябрь на дворе и холод собачий! – завопил он. – Ого! Прошупрощения! Пока я болтал, на поле создалась критическая ситуация. Музы перешливо фронтальное наступление. Сейчас мяч у номера третьего, Эрато,покровительницы любовной поэзии и стихов имени себя… Кто-нибудь понял, что ясказал? Это был такой тонкий намек!.. Эрато шпорит кифару – да-да, она летитименно на семиструнной кифаре! – и перехватывает пламегасительный мячиз-под носа у Жоры Жикина. Жикин, разумеется, проморгал. Ему захотелось вочередной раз поправить челочку! Вдруг кто-то не заметит, какой он симпатяжка,и в него влюбится на полтонны девиц меньше?.. Но-но, не надо грязи! Согласись,это конструктивная критика!

Удрав от Жикина, чрезмерно разогнавшегося на швабре спропеллером, Ягун вернулся к исполнению своих демагогических обязанностей:

– Эрато вырывается вперед… Отличный пас Евтерпе, номерупятому! Между нами, как можно летать на такой крошечной флейте, особенно даме стакими античными формами! Да еще распевать лирические песни!.. А что делать:работа такая! Трудиться музой – это вам не защиту от духов преподавать!..Евтерпа ловит пламегасительный мяч и уходит на флейте вниз, обыгрывая РитуШито-Крыто… Тем временем номер второй, Урания – отличный пикирующий телескоп,да и сама очень даже ничего! – круто разворачивается и приближается кГоярыну сверху, входя в мертвую зону. Пользуясь тем, что дракон ее не видит,она зависает там и ждет, пока ей принесут мячик на белом блюдечке с синейкаемочкой… Чтобы не скучать в ожидании, Урания наклоняется и, поправив окуляр,разглядывает в телескоп отдаленные уголки поля… Удобно – и летаешь, и посторонам смотришь! Прям полный сервис! Может, мне тоже к пылесосу что-нибудьполезное присобачить? Какое-нибудь зубное сверло для особенно настырных вродеГорьянова?.. Тузиков, чего ты в веник вцепился? Разворачивай Гоярына, стряхниее! Устроили тут, понимаешь, планетарий у нашего дракона на лысине!

– ЯГУН! ЕСЛИ ТЫ ЕЩЕ РАЗ!.. ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ! –сердито крикнул академик Сарданапал, сидевший рядом с тренером муз А.Поллони попрозвищу Мусагет.

В отличие от девочек из своей команды, предпочитавших водежде античный стиль, покровитель муз был одет по-европейски и курил сигару.Рядом с господином Поллони с треножником под мышкой крутилась пифия, егосекретарша-переводчица, успевшая уже поцапаться из-за какого-то пустяка сВеликой Зуби. Сгоряча обе дамы едва не сглазили друг друга, и помирить ихсумела лишь Медузия. Сам олимпиец в ссору не вмешивался, предпочитая оставатьсяв стороне. К тому же рядом с Великой Зуби мрачный, аки статуя командора,восседал Готфрид Бульонский – бывший Спящий Красавец, а ныне старший воеводаТибидохса, в обязанности которого входило следить, чтобы в потайные ходы непробиралась нежить.

На гостевой трибуне коченели на ветру приехавшие на матч сосвоей командой болельщики муз, в основном нимфы: дриады, нереиды, наяды иореады. Обитавшие в озерах наяды, а также морские нереиды, по примеруПоклеповой русалки, были все в бочках с пресной или морской водой, а живущие вкроне деревьев дриады кутались в накидки из опавшей листвы. Носы у всех нимфбыли красные, а во взгляде сквозило уныние. Кое-кто уже явно жалел, чтопотащился на такую холодину.

Не мерзли одни только ореады – горные нимфы. Они былипривычны к любому климату и теперь отрывались на полную катушку.

– ЯГУН, если еще раз ТЫ! – продолжал грохотатьСарданапал.