Неподобающая Мара Дайер - Мишель Ходкин Страница 17

Джейми вошел и сел с другой стороны прохода, посмотрев на меня долгим взглядом. Потом покачал головой.

Я вытащила свою миллиметровку и приготовилась заняться вычислениями. Что означало, я рисовала каракули, пока мистер Уолш не обошел класс, чтобы собрать вчерашнюю домашнюю работу. Он остановился у стола, который теперь занимал Ной.

— Я могу вам чем-нибудь помочь, мистер Шоу?

— Я сегодня присутствую на ваших занятиях в качестве вольнослушателя, мистер Уолш. Я отчаянно нуждаюсь в повторении материала по математике.

— Угу, — сухо проговорил мистер Уолш. — У вас есть разрешение?

Ной встал и вышел из класса. Вернулся, когда мистер Уолш просматривал наши домашние работы. И, конечно же, Ной протянул учителю листок бумаги. Тот ничего не сказал, и Ной снова сел рядом со мной. Да что здесь за школа такая?

Когда мистер Уолш возобновил лекцию, я вновь принялась яростно выводить каракули в своей тетради, не обращая внимания на его слова.

Собака. Ной меня отвлек, а мне нужно было решить, как ее спасти.

Все утро я была поглощена мыслями о животном и не думала о Ное, хотя на математике он таращился на меня со сосредоточенностью котенка, играющего с клубком шерсти. Я ни разу на него не взглянула. Делая записи и ерзая на сиденье, я не замечала его неизменного веселого выражения лица.

Не замечала и того, как он каждые пять секунд пробегал длинными пальцами по волосам.

И того, как он тер бровь, когда мистер Уолш задавал мне вопрос.

И того, как опускал небритую щеку на ладонь и просто…

Пристально глядел на меня.

Когда занятия, наконец, закончились, у Анны был такой вид, словно она созрела для убийства, а Джейми смылся, не успела я сказать ему и слова. Ной ждал, пока я соберу вещи. У него самого не было ни учебников, ни тетрадок, ни сумки. Что было странно. Должно быть, на моем лице отразилось удивление, потому что его ухмылка малолетнего преступника вернулась.

Я решила надеть что-нибудь желтое на нашу следующую с ним встречу. Если получится, я оденусь в желтое с ног до головы.

Мы шагали в молчании, пока моего внимания не привлекли вращающиеся двери впереди.

Туалет. Оригинальная идея.

Когда мы дошли до двери, я повернулась к Ною.

— Я пробуду там некоторое время. Ты, наверное, не захочешь меня ждать.

Я лишь мельком заметила его шокированное выражение лица, прежде чем с удивительной силой толкнула дверь.

Победа.

В туалете были несколько девочек неустановленного возраста, но они не обратили на меня ни малейшего внимания и скоро ушли. Я была рада убраться от Ноя, поэтому обуздывала ту часть своего рассудка, которая желала узнать, какую песню он больше всего любит играть на гитаре. Джейми предупредил меня насчет этой ерунды; Ной играет со мной, и я буду дурой, если про это забуду. И все равно все это неважно. Что важно, так это собака.

На уроке математики я решила позвонить в службу отлова бездомных животных и подать жалобу на Агрессивного Поганца. Я вытащила мобильник. Наверняка кого-нибудь пошлют разобраться в моей жалобе и увидят, что собака на краю гибели. А потом ее оттуда заберут.

Я передала информацию, попросив номер городской службы отлова животных, и записала цифры у себя на руке.

Женский голос ответил после трех гудков:

— Офицер Диаз, служба отлова бездомных животных, могу вам чем-нибудь помочь?

— Да, я звоню, чтобы подать жалобу на жестокое обращение с собакой.

Остаток дня мне невозможно было усидеть тихо, ведь я знала, что после школы должна проверить собаку, чтобы убедиться, что она в безопасности. На каждом занятии я ерзала; из-за чего получила по испанскому дополнительное домашнее задание.

Когда уроки закончились, я слетела по скользким ступенькам и чуть не сломала шею. Дождь прекратился, но из-за него все дорожки стали мокрыми и предательски опасными. Я проделала половину пути до парковки, когда мой телефон зазвонил; я не узнала номера, а мне приходилось следить за тем, чтобы не поскользнуться. Я не ответила на звонок и побежала в сторону дома, у которого жила собака.

Но, завернув за угол, я увидела впереди мигающие огни. У меня что-то трепыхнулось в животе. Возможно, огни — добрый знак. Может, они арестовали того парня. И все-таки я замедлила бег и подошла уже шагом, ведя пальцами по осыпающейся стене возле сетчатой ограды. Я прислушивалась к голосам впереди и еле слышным звукам полицейской рации. Приблизившись к дому, я увидела патрульную машину с мигалками и машину без опознавательных знаков.

И «Скорую помощь».

Волоски на моей шее встали дыбом.

Когда я добралась до двора, увидела, что передняя дверь дома была открыта. Люди стояли у машин неподалеку от «Скорой помощи». Я осматривала участок в поисках собаки, но, когда взгляд мой добрался до груды досок, кровь застыла у меня в жилах.

Рта мужчины вообще не было видно из-за мух, кишевших на губах и поверх кровавого месива, когда-то бывшего головой. Земля под его проломленным черепом была совершенно черной, и у краев его грязной майки расплывалось красное пятно.

Хозяин собаки был мертв. Он был мертв и выглядел именно так, как я себе это воображала.