Вальс с медведем - Серина Гэлбрэйт Страница 17

— Это же ящерица, — Бернар на секунду возвёл глаза к белёному потолку.

— Ох уж это извечное превосходство теплокровных, бескрайнее как Изначальный океан, — состроила гримасу Леда.

И выражение шипастой зелёной мордочки казалось таким умоляющим…

Нельзя очеловечивать животных, хоть теплокровных, хоть хладнокровных, нельзя! Они звери, не оборотни с человеческим разумом и чувствами, и ощущают всё иначе, но…

Но как тут устоять, когда ящерка в открытую рвётся не к кому-то там, а к тебе?

— Бернар, пожалуйста, можно я её возьму? — попросила Арнетти. — Она побудет со мной, пока Юлисса не приедет… или не прилетит… а потом я заберу её с собой. Я буду за ней ухаживать и присматривать, она вам совсем не помешает, мамой клянусь… ой, простите! Честное слово, говорю, обещаю.

— И куда вы её заберёте — в Агатовую чайку?

— Домой. В Чайке я гощу иногда, но живу в… другом городе.

А если спросить Ройса, он сможет подсказать что дельное по уходу за когианой? Или поскольку это всего лишь ящерица, не нежить, то и внимания ловца не стоит?

Ладно, на месте разберётся.

— Ну пожалуйста! — Арнетти даже попробовала сделать максимально умоляющие глаза как у того персонажа из мультика.

— Арнетти…

— Пожалуйста-пожалуйста!

Бернар пристально посмотрел на Арнетти.

Затем на Леду, прячущую улыбку в подрагивающих уголках губ.

На ящерку, рвущуюся из русалочьих рук.

Снова на Арнетти.

На ящерицу.

И опять на Арнетти.

— Хорошо, — помедлив, выдал неохотно.

— Спасибо, спасибо, спасибо! — Арнетти поскорее забрала когиану из рук Леды. — Вы не пожалеете.

— Я уже жалею, — вздохнул Бернар, глядя на ящерицу с каким-то мрачным смирением с неизбежным.

Арнетти задержалась на почте, расспрашивая русалку о уходе и кормлении. Попросила ненужную чистую бумажку и, ссадив когиану на стойку, записала самое важное. Затем спрятала бумажку в карман юбки, сердечно поблагодарила Леду и вместе с Бернаром отправилась в обратный путь. По дороге начала прикидывать, как лучше следить за ящерицей в доме медведей, чтобы она действительно никому не помешала, и как размещать её в типовой двухкомнатной квартире с двумя взрослыми людьми и котом. Когиана шла быстрее и бодрее, чем раньше, словно желала оказаться как можно дальше от сверкающей в лучах солнца озерной глади, зато шаг Арнетти замедлился. Дурацкие неудобные туфли напомнили о себе как-то слишком уж резко и сразу, Арнетти начала прихрамывать на обе ноги по очереди. Морщилась и кривилась, но когда Бернар оборачивался, присматривался повнимательнее, торопливо натягивала на лицо вымученную улыбку и пыталась скрыть хромоту.

Сама виновата, никто не заставлял лично отводить когиану на озеро, тем более зная распрекрасно, что подходящей обуви нет. А теперь мучает такое ощущение нехорошее, будто трёт во всех возможных местах одновременно.

Когда по сторонам начали появляться дома оборотней, Бернар остановился и развернулся к Арнетти. Она тоже замерла и только ящерица продолжила идти как ни в чём не бывало. Дошла до ног Бернара и лишь тогда остановилась. Обнюхала обшлага штанин, издала короткий неясный звук и задрала голову, с на редкость презрительным видом изучая оборотня. Он наклонился, одной рукой отодвинул когиану с дороги и шагнул к Арнетти.

— Что же вы сразу-то не сказали? — Бернар обвиняюще посмотрел на туфли.

— О чём не сказала? — на всякий случай Арнетти предприняла попытку уйти в несознанку.

— Что обувь вам не по ноге.

— Другой всё равно нет.

— И вы проделали в ней такой путь.

— Ну если другой нет?

Бернар укоризненно покачал головой, огляделся, взял Арнетти за руку и свернул на одну из боковых тропок, ведущих к домам. Когиана дёрнула хвостом и поспешила за ними.

— Куда мы?

— Заглянем к соседям.