Подарок для генерала Тьмы - Юлия Ханевская Страница 17

А в вечерний свой визит, вместе с вазочкой фруктов и тарелкой горячего фасолевого салата, Нола принесла стопку книг. Примостив их на кровати рядом с сидящей Амелией, проговорила:

— Помню, ты любила поэзию классиков. В библиотеке именно эти сборники я находила на столах после твоих посещений. Вот, подумала, чего зря взаперти сидеть, когда можно почитать?

— Спасибо! — улыбнулась, изучая названия, — Все верно, одни из любимых.

Взяла в руки верхний томик — стихи Киплинга. Положила на колени, провела кончиками пальцев по шершавому корешку с золотистыми буквами и открыла страницу наугад. Пробежала глазами по строчкам, печально усмехнувшись. В самую цель…

«О, если разум сохранить сумеешь,

Когда вокруг безумие и ложь,

Поверить в правоту свою — посмеешь,

И мужество признать вину — найдешь

И если будешь жить, не отвечая

На клевету друзей обидой злой,

Горящий взор врага гасить, встречая,

Улыбкой глаз и речи прямотой,

И если сможешь избежать сомненья,

В тумане дум воздвигнув цель-маяк…»

— Ты говори, может надо чего? Не стесняйся. Мне следить, дабы ты сбежать не надумала велели, а насчет исполнения просьб никаких указаний не было, — она хитро подмигнула и направилась к выходу.

— Попасть бы в эту библиотеку… Нужно искать информацию по снятию проклятий.

Анолина сочувственно вздохнула.

— Уж с чем, а с этим точно помочь не смогу. Все фолианты о колдовстве зачарованы, выносить за пределы читального зала их нельзя.

— А когда Ликдар вернется, знаешь?

— От хозяев никаких вестей… Оба уехали еще на рассвете. А вот Линара уже несколько раз порывалась к тебе прийти, — подавшись вперед, Нола понизила голос, — Она хоть и делает вид, что ненавидит, на самом деле может стать настоящей союзницей в нарушениях правил. Уж что-что, а это она обожает. Господин сильно ограничивает ее, а сейчас и подавно запретил покидать башню.

— В заточении, как я…

— Можно сказать. Но кто бы еще слушался! Погоди, после ужина наверняка не выдержит, явится. Ее прямо-таки распирает от негодования — как это ты второй день в особняке, и еще палец о палец не ударила, — она хохотнула, качая головой, — Девица вся в отца. Деловая!

Амелия встала с кровати и, сжимая томик стихов Киплинга, приблизилась к Ноле. Прислонилась плечом к стене у двери, задумчиво постукивая пальцами по переплёту.

— Печати, нанесенные Ликдаром, скорее всего относятся к родовой магии. Его сестра может выпустить меня отсюда, верно?

— Именно! К чему и веду. Только сначала вам нужно поладить.

— Вряд ли это возможно. Из-за меня эта девочка потеряла мать и возможность ходить.

— Она одинока и разбита. Как всё остальное в этом доме. Но когда-то вы неплохо общались, так что, не всё потеряно.

— Если бы… — Амелия попыталась поставить себя на ее место, и результаты казались неутешительными. Она сама вряд ли смогла бы подобное простить. — Но я все равно буду ее ждать и постараюсь убедить мне помочь. Теперь, когда знаю, в чем моя вина, легче подобрать нужные слова.

— Удачи, дорогая, — улыбка Нолы потухла, женщина заметно помрачнела. Убрала выбившиеся пряди смоляных волос за уши и поджала полные губы, — Правда, удачи. Хочется, чтобы поскорее весь этот кошмар прекратился. С каждым днем жить здесь становится все труднее. В последнее время, так вообще невыносимо.

— Что ты имеешь ввиду? — заинтересованно подалась вперед, — Разве новые проявления проклятий продолжают появляться по сей день?

Экономка промолчала, закусив щеку. Амелия нахмурилась.

— Я думала, особняк пребывает в том же состоянии, как в день… смерти папы. Ведь всё должно быть именно так. Волшебник, нанесший проклятия — мертв, и некому запустить череду изменений.

— Нет-нет, все так! Ничего нового, правда! — зачастила она, заломив руки, — Просто… Изо дня в день наблюдать столь удручающую картину… Да еще эти ригзы, будь они не ладны. И призраки… В развалинах оранжереи бродит дух кошки, представляешь?

— Да, уже встречались…

— А по коридорам третьего этажа, летает бестелесный ворон молодого господина!

— У Ликдара был ворон?

— Да! Он при жизни то навевал тоску, а теперь и подавно. Как каркнет вдруг из темноты, как приземлится на плечо! Сразу жить не захочется… А здешний пруд заполонили русалки. Или озерные духи — не знаю, как правильно местная нежить называется, я не специалист.

Она говорила и говорила, нервно сминая дрожащими пальцами зеленую ткань платья, и будто бы не могла остановиться. Что же ее так разволновало? Вчера в поведении даже намека на подобное не наблюдалось! Неужели за прошедшую ночь экономку успело что-то напугать?

— Постой, Нола, успокойся. Я тебя поняла. Сама бы уже давно на стену полезла. Но почему ты не уедешь? Доэйры, понятное дело, покинуть родовое гнездо не могут. По крайней мере, не перепробовав все возможные способы исцелить это место. Как понимаю, я — их последняя надежда. А ты? И другие слуги. Неужели лорд никого просто так не отпускает?

— Глупости! — она хмыкнула, обвела взглядом комнату, и больше в лицо Амелии не посмотрела. — Жить ведь на что-то надо. Они неплохо платят, тем более сейчас, с учетом «особых» условий труда.

Девушка внимательнее присмотрелась к Анолине. Признаться, ожидала немного других объяснений. Хотя бы упоминания того, что дом этот давно стал для Нолы родным, а сами Доэйры — практически семьей. Ведь ее мать проработала на них всю свою жизнь, вырастив дочь в стенах особняка едва ли не с младенческих лет.

— Так и знала! — вдруг раздался за спиной служанки полный раздражения девичий голос.

Нола, поперхнувшись от неожиданности воздухом, закашлялась и отшатнулась в сторону, открывая Амелии обзор. В десяти сантиметрах над полом зависло кресло, в котором, барабаня по подлокотникам пальцами сидела раздраженная, как стая гарпий, светловолосая девчонка. Недавнее сравнение Линары с ее отцом стало еще более очевидным. Лорд Доэйр тоже любитель облачиться во все черное и бросаться уничижительными взглядами.

— Языками чешете, пока проклятья разъедают мою землю? Забыла, с какой целью тут очутилась? — едва не проделав в Амелии дыру, переключила внимание на экономку, — А тебя здесь вообще быть не должно.

Нола опустила голову и поторопилась молча удалиться.

— И тебе здравствуй, — выдавила Амелия, стараясь не замечать преисполненного ядом тона девицы, — Твой брат меня тут запер. Ты же знаешь. Лорд наверняка просветил о столь важной детали свою дочь.

— Поязви еще, — скривила красивые губы и вздернула подбородок, легким жестом направляя кресло в комнату.

Подлетев к кровати, поднялась выше, зависнув едва ли не у потолка над изголовьем. Прищурилась, будто разглядывая нечто невидимое, затем достала из складок юбки нож. Амелия не успела глазом моргнуть, как девушка уверенным движением рассекла ладонь и ударила ею по стене. Волна энергии разбежалась от руки, проносясь по всей комнате. Дунул прохладный ветерок, в воздухе запахло озоном.