Чужестранка - Евгения Савас Страница 17

- Вы что делаете?! — тут же завизжала она.

Я не в состоянии была говорить! Схватила испугано таращившуюся на меня девушку за руку и потащила за собой.

Немного пришла в себя я уже, когда мы были на улице, и порядком прошагав, куда подальше от лавки. Я отпустила руку девушки, она пошатываясь и задыхаясь, смотрела на меня в полном ужасе. Я оглянулась и увидела вывеску таверны.

- Пошли, — указала я новое направление.

Заведение было большое, и нашелся кабинет отдельный даже. Я попросила принести воды холодной и полотенец пару.

- Болит?

Намочив полотенце, я присела у ног испуганно скукожившейся девушки. Сообразив, что я собираюсь делать, она еще и ноги поджать хотела, но тут же сморщилась от боли.

- Вижу, что болит, — не стала еще больше пугать ее и, вручив полотенце, отошла.

Она неловко промокнула места ударов влажной тканью. И все время на меня бросая настороженные взгляды. Я подтащила к ней стул.

- Ноги сюда положи и обмотай полотенцами. Может к лекарю? — видя, что сама себе она помочь не в состоянии, предложила я.

- Не надо! — еще больше испугалась она.

- Я заплачу, — успокоила я ее, подумав, что из-за этого она смущается.

- Нет - нет! Не надо! Это скоро пройдет!

- Скоро?!

Злость, новой волной поднявшись, просто душила!

- Это, что не в первый раз?!

Она даже затряслась, кода моё искаженное яростью лицо увидела.

Права или нет, я даже не думала. Для меня таких вещей просто не могло существовать в принципе. Но здесь они были. Ничего особенного не было в том, чтобы наказать нерадивого работника. Вполне обычное дело. Поучить, но не покалечить. Такая отвратительная в своей практичности повседневность. Только я не готова была ее принять.

Девушку звали Сима. Она работала в той мастерской уже полгода. И такие воспитательные инциденты происходили с ней, время от времени. Судя по тому, что она рассказала, я сделала вывод, что хозяйке просто поперек горла стояло то, что она такая тихая и послушная. Бывают такие люди - не видя отпора, давят и давят беззащитного человека. И в раж входят в итоге.

Больше всего меня поразило, что Сима считала виноватой только себя. Нерасторопная, глупая - это ее слова! Меня трясло просто от такого самоуничижения. Я очень старалась сдержаться и не встряхнуть ее как следует. Но чем бы я тогда отличалась от ее хозяйки?

- Прекрати ее оправдывать. Бить людей нельзя!

- Но...

Она даже не нашлась, что сказать мне в ответ. Но мне и так было понятны ее мысли. Ведь она видела это кругом, все так делали - почему вдруг нельзя? Для нее это была привычная часть жизни.

Чуть успокоившись, я всерьез задумалась, что же мне теперь с ней делать?

- Я извинюсь, хозяйка не злая. Она меня простит.

Услышав ее слова, я поняла, что задала свой вопрос вслух. Едва сдерживаясь, постаралась успокоиться сначала. Сосчитала до десяти, медленно подышала.

- Сима, скажи - тебе эта работа нравится?

Она пару раз моргнула, глядя на меня. Кажется я не с того бока зашла. Нравится - ни нравится, не та категория, по которой все без исключения люди ориентируются.

- Нравится, — все же тихо ответила она.

И сильно меня этим удивила. Может все не так безнадежно? Возвращать ее обратно к "хозяйке" я решительно не хотела.  Совсем девчонку затиранит.

- Скажи, а ты только белье умеешь шить? Сложно шить что-то посложнее?

- Что? — испуганно заморгала она опять.

- Платья, одежду.

Стереотипы это зло. Папа всегда так говорил. И прав был. Оказывается и я стала их жертвой. Шить белье это вовсе не так просто, как мне казалось было. Высший пилотаж можно сказать. Если подумать - а ведь действительно. Даже если его не видно, но ведь носят его ближе всего к телу - любой изъян будет чувствоваться. И ткани тоньше, отделка по ним специально сноровки требует. Работа на порядок тоньше и тщательней, чем с тем же самым платьем. Для работы с последним просто аккуратность требовалась.

- Будешь моей швеей?

Знаете, что она сказала на это? Нет! Она де не мастер, не сможет, не сумеет...

- Сколько ты зарабатываешь?

Я потеряла дар речи на минуту, не меньше, услышав ответ. Денег ей в обще не платили! Спала она в той же комнате, где работала, и еще ее кормили! Это называлось ученичеством! За еду!!!

- У тебя семья есть?!

Мне казалось, знай, ее родные, как с ней обращаются, должны были что-то предпринять! Ничего подобного! Достаточно было того, что ее "хорошо" пристроили. Участие семьи после того, как она пошла работать, закончилось на этом. И эта девушка... она была им благодарна за заботу!

О чем с ней можно было говорить? И жалко и страшно на самом деле! Ведь таких, как она вокруг тысячи! Снова уродливая практичность явила лик свой мне во всей красе.

- Значит так. Если будешь на меня работать, буду платить деньгами. Найдем для тебя жилье, и мастерскую там же устроишь, как тебе удобно. Их тоже оплачивать я буду. Если надо - нанимай помощников, жалование и им платить буду. Я планирую большой гардероб завести.

13 глава

Дело было уже ближе к вечеру, а пока мы разбирались в нелегких перипетиях жизни самых не защищенных слоев населения, и вовсе стемнело. Я заказала для нас ужин. Увидев принесенные блюда, Сима снова перепугалась. Не слишком ее баловали деликатесами... Если она вообще знала, что это такое.

- Ешь. Это просто еда.

Мои увещевания привели только к тому, что она позволила себе взять... хлеб!

- Если мы не съедим, все это выбросят на помойку.

- То есть, как на помойку?! - ужаснулась она.

Такое расточительство с ее точки зрения было просто невозможным чем-то.

- А что им со всем этим делать?

- Сами скушают, — неуверенно предложила вариант она.

- Ты представляешь, сколько людей тут за день проходит? За всеми подъедать?!

Такая точка зрения была для нее явно внове. Я, конечно, утрировала, найдет, куда хозяин нетронутое деть. Плох тот трактирщик, что два раза блюдо продать не сможет.

Но главное, я своего добилась, Сима наконец взяла ложку.

Только одну проблему решила, вторая образовалась. Теперь моя личная швея отказывалась в гостиницу идти. А куда еще я могла ее пристроить до утра? Но тут она проявила просто невозможную, для такой забитой овечки твердость. В ее понимании гостиницы это рассадник разврата был, на который приличной девушке не то, что войти, смотреть со стороны опасно.