Персональное чудовище для принцессы - Марина Орлова Страница 17

– Нет, пустите, мне нельзя туда! – взмолилась я, барабаня кулаками по каменной спине моего похитителя.

– Не возись. Мы идем к месту переноса, он недалеко отсюда. Тебя я несу потому, что так быстрее и легче скрыться от стражи, чем, если бы ты семенила за мной. Причем босая, а ночь холодная.

Ну, я, собственно, заткнулась после таких аргументов. Признаться, мне уже не так важно, пусть даже меня несут на корм его питомице. А причин не доверять мужчине у меня, все равно, нет. Так что я немного повозилась, устраиваясь удобнее на широком плече, и расслабилась.

– Как вы тут оказались? – не сдержала я любопытства.

– Заткнись, – последовал тихий приказ, который, несмотря на большое возмущение, не посмела нарушить. Мы на вражеской территории. Пожалуй, действительно, будет лучше не привлекать к себе внимание. Хотя как может не привлекать внимание двухметровый детина с женщиной на плече – вопрос спорный. Хорошо, лучше не привлекать к нам большего внимания. Так, пожалуй, будет более правильно выразиться. Поэтому молчу и изображаю пыльный мешок картошки.

Жар мужчины пробивался даже через все слои ткани, и я поняла, как на самом деле замерзла. Пользуясь возможностью, сместилась немного, чтобы прижаться к теплому телу еще теснее, и чуть не замурлыкала, поджимая пальцы на грязных, израненных и озябших ногах.

С удивлением поняла, что с появлением красноволосого мир уже не кажется мне таким враждебным. Подумалось, что еще не все потеряно, еще можно все исправить. Я обязательно придумаю как. Но позже, когда немного отдохну.

Видимо, нервное потрясение и физическая усталость сказалась, и под мерные шаги мужчины, согреваемая его жаром, я не заметила, как провалилась в сон.

***

Мужчина прошел мимо стражи незамеченным. Он умел казаться невидимкой, когда ему это было нужно, невзирая на свою комплекцию и более чем запоминающуюся внешность.

Человечка на его плече притихла, а мужчина понял, что она уснула на его руках. Снова. Странная девчонка, то пугливая, то смелая. Боится его до нервной дрожи, а через секунду доверчиво засыпает на его руках.

Мужчина привык к определенности. Люди на интуитивном уровне его боялись почти до животного ужаса. Он к этому давно привык и воспринимал как данность. Более того, мужчину это полностью устраивало!

Но вот появилось в его жизни одно нелепое создание, которое рушит стереотипы на каждом шагу. И это ему не нравилось. Он вообще не любил, когда что-то шло в разрез с его пониманием Мира. А девчонка… странная. И совершенно нелогичная.

Однако бросить ее на произвол судьбы он не смог. Сам не знал почему. Даже нотации Шаи не имели бы успеха, если бы он сам не захотел помочь. А он, неожиданно для себя, захотел. Причем человечке. Впервые за несколько веков, вероятно. А может и тысячилетий... За временем он перестал следить уже давно.

А тут он почувствовал давно забытое чувство жалости. А человечку было именно жаль. Редкий экземпляр среди этой никчемной расы, который смог вызвать в нем чувство, помимо брезгливого равнодушия. Почему-то ему не хотелось, чтобы она умерла так рано. Действительно жаль терять столь рано такой забавный экземпляр.

Мужчина поймал себя на мысли, что еще там, в лесу, ему помешало оставить ее на верную гибель именно то, что человечка, несмотря на бессознательное состояние, смогла его удивить. Иначе объяснить то, что он почувствовал, когда увидел свою, прежде своевольную и далеко неласковую (как он считал) питомицу в цепких объятиях девчонки, было сложно. Именно тогда он подумал, что хочет узнать, чем может удивить человечка еще. Поэтому и принес в свой замок, идя против своих же, строго установленных, правил. Поэтому три дня боролся за ее жизнь.

И она не разочаровала. Впервые за долгие годы он почувствовал что-то помимо обыкновенной скуки. В благодарность за это напоминание о прежних эмоциях, даже позволил ей уйти, хотя следовало бы избавиться. Но рука не поднялась. Действительно, странное, нелепое и забавное существо. Такое обидеть – все равно, что ребенка, коим она, собственно, для него и являлась. Отдаленно напоминающее чувство благородства не позволило убить.

А следовало бы. Проблем было бы меньше. А эта девчонка – одна сплошная проблема.

И вот к чему его привела жалость? Жил себе спокойно, проблем не знал, а теперь гуляет по вонючим улицам с бессознательной, проблемной человечкой и ловит себя на мысли, что старается идти более плавно, чтобы не разбудить.

Кажется, у него появился новый питомец. Так же было и с Шаей, которую он подобрал полуживым котенком, что жался к дохлой, разодранной нечестью, матери в окружении таких же разодранных братьев и сестер. Подобрал из странного чувства, появившегося в груди, при виде как полуслепой, хрипящий котенок, весь в крови, тыкается носом в труп большой кошки и истошно пищит, чем, несомненно, привлекает опасное внимание хищников. Выходил, выкормил, а когда решил, что пора отпустить уже здоровую, подросшую кошку на волю, почувствовал что-то неприятное, похожее на волнение за жизнь этого существа, за которою он так долго боролся.

Мужчина все же выпустил котенка в лес, с грустью наблюдая, как скрывается шерстяной бок за деревьями. А когда вечером обнаружил сытую, нагулявшуюся кошку у своих дверей, молча впустил в замок, провел в лабораторию и с помощью магии объединил их жизни, позволяющее с легкостью понимать друг друга. А кошке не умереть от старости. Фактически, пока не умрет хозяин, не умрет и пума.

Вот только человечку, что сейчас спала у него в руках, трудно назвать питомцем. Да, по мнению мужчины, люди мало отличались от животных, но все же…

Человечку и Шаю объединяло одно – они единственные, кто за долгие-долгие годы смог вызвать эмоции в бесчувственном, уставшем от жизни и разочаровавшемся в Мире, существе.

Пожалуй, этого мужчине было достаточно, чтобы вмешаться в судьбу одной маленькой девчонки. И помочь по мере сил. Но и держать он не собирался, как и с Шаей, намереваясь предоставить свободу выбора. А что она выберет – только ее дело.

С этими мыслями, он шагнул за поворот, в котором больше всего чувствовалась концентрация магии. Повернул на пальце кольцо-артефакт и, в следующею секунду, оказался в своем замке, где их терпеливо ожидала его любимица.

– Спать будете в разных комнатах, – хмуро предупредил он, уловив ход промелькнувшей мысли у пумы. А еще он удивлялся перемене в его питомице. Прежде он даже в мыслях не замечал в ней потребности к ласке. Но стоило появиться этой человечке, как его кошка изменила свои взгляды на жизнь до неузнаваемости.

От его слов, чувство предвкушения поднявшееся было в пуме, несколько померкло. Но не погасло окончательно. Большая кошка только недавно открыла для себя всю прелесть примитивных ласк человеческой руки, и отказывать себе в удовольствии не собиралась.

***

Мне снилась пустынная городская площадь. А на площади одинокий монфокон. Даже не знаю, откуда он появился в таком месте, но мне это было безразлично. Меня волновало и заставляло содрогаться другое. Он был почти пустым кроме десяти ячеек. Алис, Карина, Эмилия, Роксана, Кримис, Файко, Мили, Майнз, отец и… Лайем. Такой, каким я его запомнила – несуразно тощий и высокий, с задорно вздернутым носом, непослушными вихрами жестких кудрей, паренек двенадцати лет. Все они выглядели почти живыми, словно спящими. Только ненормальная бледность и синева выдавала в них неживых людей.