Бабье царство - Игорь Осипов Страница 17

— Подожди, — произнёс я, и достал пистолет, убедился, что не забыл сменить магазин, и совершил три простых движения. Предохранитель. Досыл патрона. Предохранитель.

— Я уже смекнула, как это стреляет. Хитрая поделка. Но у нас такую сделать не смогут. Только не поняла, где у неё затравочный порох лежит.

— Он немного не так действует, — улыбнулся я, убирая оружие на место. Не смогу ей объяснить, что такое капсюли.

— А пули с серебром?

— Нет. Свинец и сталь в медной оболочке.

— А как же ты тогда зависть…

Катарина сперва нахмурилась, пытаясь прийти к каким-то умозаключениям, потом вскинула брови и открыла рот, чтоб что-то спросить, но передумала. Девушка поглядела в сторону и тут же опустила взгляд в бегущую под мостом воду. Та с журчанием штурмовала деревянную опору, безуспешно пытаясь сдвинуть с пути. А ещё в волнах мелькнули силуэты головоногих моллюсков, сбившихся в стайку. И взаправду речные. На воду села чайка и кальмары быстро сделались белыми и бросились врассыпную, а затем резко потемнели и собрались в кучку, сбивая птицу с толку. Только по игре света и тени едва угадал, что происходит.

А ещё там плавали мальки, держась поближе к опоре моста. В солнечный день речка просматривалась до самого дна. Будем возвращаться, обязательно порыбачу. Благо нехитрый набор снастей всегда с собой.

Постояв немного, мы пошли дальше. Катарина задумчиво сорвала с перекинутой через плечо вязанки луковицу, неспешно очистила и откусила, как сочное яблоко. Я аж скривился.

— Как ты это ешь?

— Он же сахарный, — недоумевая ответила девушка, а потом широко улыбнулась. — У вас на севере не растёт сахарный лук? Попробуй.

Я взял одну луковицу и почистил. Лук как лук. Даже пахнет так же.

Обречённо вздохнув, откусил. На вкус он был… Не знаю, как описать. Вроде и лук, а сладкий, словно груша. Действительно, неплохо.

Откусив кусок побольше, неспешно направился на восточный тракт. И выше нос, прогрессор. На ошибках учатся, а о демонах можно потом вспомнить в кругу друзей, приврав для порядка, как заправский рыбак, приукрашивает сою историю. И зубы острее, и крови больше, и вопли громче. И я весь такой герой.

Я вздохнул. Сумка ещё не начла давить, отдаваясь ватной усталостью в ногах и ноющей болью в плечах и шее. Котелок, который я переместил из поклажи на ремень, ещё не начал отбивать ягодицу, и оттягивать этот самый ремень, заставляя его врезаться в кожу. По спине ещё не бежала струйка пота. А это значит, что можно смело идти вперёд. И хотя не любил бегать, но долгие переходы с полной выкладкой неплохо переносил. А быстрый бег? От долговязых преследовательниц не убежишь. У них, всё одно, ноги длиннее.

Вот таких и отбирали на внешний допуск — жилистых, невысоких и по возможности приятных на мордаху. Мы ж эти… эльфийки, мать его, с поправкой на гендерный реверс.

Вскоре мы покинули пределы города, двинувшись по тракту. И если на запад от города местность была холмистой и еловые лесочки перемежались с берёзовыми колками и полями, то здесь она была куда ровнее, а хвойных деревьев не стало совсем. Берёзы никуда не делись, но помимо них росли клёны, липы, дубы и акации. Пару раз попались какие-то растения, похожие на древовидны папоротники. Во всяком случае, широкие перистые листья выглядели именно так.

Но двигались мы не одни. Попутно тянулся целый обоз из десятка запряжённых в телеги волов. На телегах лежали серые мешки, большие плетёные из соломы и прутьев корзины, клетки с живностью. Рядом с этим шла целая ватага женщин и девушек в рабочих одёжах из некрашеного льна.

Из этого всего серого выделялся ярко-ярко одетый паренёк лет шестнадцати, сидящий на краю телеги и грызущий точно такую же луковицу, что купила Катарина.

— А это что за шут? — спросил я у девушки, показав на парня.

Наёмница смерила меня насмешливым взглядом и пояснила.

— Это его женить везут. Видишь, телега, приданным гружённая? А сам с поясом-оберегом, который повязал ему отец невесты.

Я пожал плечам. По мне, пояс как пояс, ну подумаешь, ярко расшитый.

Мы шли позади всего обоза, не обгоняя и не отставая. Главное, в навоз не наступить, а то не отмоешься. А ещё я пожалел, что нельзя было с собой взять даже плеер. Мол, это снизит внимательность. А диктофон запретили, чтоб меня не сочли сумасшедшим, разговаривающим с самим собой. Те ещё перестраховщики. Нужно будет предложить хотя бы плёночные фотоаппараты, раз цифровую технику нельзя. Хорошо, хоть фонари разрешили.

Шли долго и молча. Солнечная пара уже висела над головами. По спине уже вовсю бежал пот.

В какой-то момент Катарина показала рукой на заросли ивняка, виднеющиеся впереди.

— Там брод через Гладышку.

— Опять мокнуть? — поморщился я.

— Она по колено.

— Надоело уже, — усмехнулся я, — Только-только высох.

Наёмница не ответила, но вдруг свернула с дороги и пошла через высокую траву к какой-то понятной только ей цели. Пришлось и мне поплестись, разгоняя кузнечиков, вспугивая бабочек и птиц, слушая пищание мышей под ногами. Я поглядел на обоз, начавший сбиваться в кучу для привала. Было заметно, как с телег начали стаскивать разный инструмент. А когда девушка завела меня в заросли ивняка, ветер донёс запах дыма.

— Вот, яси место, — самодовольно произнесла Катарина и скинула с плеча свою поклажу. Я оглянулся и улыбнулся. Место действительно красивое.

Небольшая поляна прямо на берегу широкого омута оказывалась спрятанным от посторонних взглядов, так как высокие кусты с пышной листвой создавали естественное укрытие, создавая прохладную тень. Посередине поляны белело пеплом размытое дождём старое кострище.

Катарина неспешно достала топорик и посмотрела по сторонам, а затем шагнула в заросли, где сразу же раздался треск и гулкие удары по дереву. Я же, чтоб не тратить время достал котелок и набор столовых приборов. И хотя есть поговорка «Вышел в поле — живи как свинья», я её категорически не одобрял. Потому даже расстелил небольшую скатерть, и хотя она не белоснежная, а серая, зато чистая. А также достал сделанную из нержавейки тарелку, в которую выложил копчёную рыбу и кальмаров. При виде моллюсков перевёл взгляд на свёрток с улитками, который за медный грош купила у детишек Катарина. Неужели она станет это есть. А почему бы и нет. Ведь едим же креветок, и прочую мелкую живность. Надо будет потом самому попробовать. Прям хоть блог о нравах иного мира заводи по возвращении.

Катарина вынесла большую охапку сухих веток, кинув в кострище, а потом встала на колени и достала из сумки трут, в виде сильно разлохмаченной пакли, и огниво. Всего один удар кремня о кресало, и трут начал тлеть, а наёмница приступила его осторожно раздувать.

— Духи места благосклонны, — улыбнулась девушка, заставив меня неуютно поёжиться и оглядеться по сторонам. При слове духи вспомнился ночной кошмар, но раз она говорит о духах места с теплом, может быть, не все потусторонние создания сумасшедшие твари с признаками маньяков-садистов.