Лисы и львы - Инна Шаргородская Страница 17

«Полубогема, полугламур, – с невеселой иронией охарактеризовала ее про себя Диона. – А попросту говоря… дура. Дети ей виноваты – не хотели, понимаешь ли, перед гостями расшаркиваться! И как только из этих бесталанных грубиянов выросли гении – каждый в своей области?…»

Покидала она Мадрид с чувством глубокой жалости к трем мальчикам, которые, похоже, с рождения были никому не нужны. Кроме разве что няньки, продержавшейся при них почти тринадцать лет, терпеливо сносившей все капризы и бунты… Няньку эту, вскользь упомянутую Натали и уволенную в конце концов «за хамство», как та выразилась с брезгливой гримасой, возможно, стоило взять на заметку для разговора. Только вот в списке ее имени не значилось, и неизвестно было, жива ли она вообще.

Разговор с отцом братьев Хиббитов состоялся у стойки бара в шикарном парижском казино. Месье Заза, как он просил себя называть, только что спустил всю отведенную самому себе на целый день сумму и потому пребывал в печали. Какими такими его детьми заинтересовалась вдруг слегка подвыпившая пожилая дама, сидевшая у этой стойки, он сообразил не сразу. Но все же, поднатужившись, вспомнил, что дети у него и впрямь когда-то были. Возможно, даже есть и сейчас… Да, сыновья. Трое. Конечно, замечательные. Красавцы и умницы, все в отца. Успешные. Денег, во всяком случае, не просят. Правда, и не предлагают. Дружат ли между собой? Конечно, всегда дружили…

Месье Заза провожал заинтересованным, хотя и печальным взглядом каждую юбку моложе пятидесяти лет и врал как сивый мерин. Толку от него не было никакого, это Диона поняла сразу. Казалось, он не помнит даже, как зовут его сыновей. И чувство жалости, которое Диона к ним испытывала, только усилилось. Отец, как она и подозревала, ими тоже не интересовался. Росли, бедняжки, как сорная трава…

Покинув казино, она вернулась в Петербург, на явочную квартиру, и занялась подведением итогов.

Скудновато… Все, что ей удалось узнать, – братья Хиббиты не ведали настоящей родительской любви. Друг с другом, кажется, тоже не особенно ладили. Благоприятная почва для возникновения многочисленных комплексов и даже неврозов, но большего на самом деле из услышанного не выжмешь. Что еще? – если говорить о генетике, то младший сын точно унаследовал кое-какие черты от отца и матери. Страсть к игре, например, артистичность, обаяние… Об остальных сказать пока нечего, Диона их не видела.

Попытаться, что ли, подъехать к среднему, Юргенсу? Владельцу лучшей в Петербурге мастерской по изготовлению и ремонту магических артефактов? Под видом заказчицы, с печальной историей о собственном заблудшем брате… Диона взглянула на часы. Нет, до повторного визита к Идали Хиббиту не успеть. Придется заняться этим после. Как и поисками няньки, для чего уже необходимо будет побеспокоить координатора Виллера. Поход к черному магистру, если его опять не окажется дома, много времени не займет…

* * *

Ответить на ее вопрос капитан Хиббит не успел. Только он открыл рот, собираясь, судя по выражению лица, послать назойливую визитершу куда подальше, как с лестничной площадки из-за спины Дионы в квартиру метнулся кот. Тот самый, которого она несколько минут назад впустила в подъезд.

Черной молнией с прижатыми ушами он пролетел прихожую насквозь и скрылся в гостиной.

Дева-асильфи ойкнула.

Капитан раздосадованно вскричал:

– Да что же это такое? – и забыв о первоначальном намерении, устремился вслед за котом.

– Не ваш? – азартно осведомилась Диона.

Кота она, разумеется, взяла на заметку, едва увидев – еще там, у подъезда. И сейчас, взволновавшись, чуть не забыла о своей роли. Когда дело касается универсуса, подозрительной становится всякая кошка, а уж та, что ломится без спросу в чужую квартиру!..

– Нет, – потерянно ответила волшебная дева.

– Извините, – бормотнула Диона, лихорадочно обдумывая возможность напроситься на чашку чаю. Дело становилось все интересней… – Это я позволила ему войти в подъезд. Думала, он тут живет.

– Нет, – повторила дева.

– Может, впустите меня? – решилась Диона. – Чайком согреться… замерзла я, пока добиралась… и дома меня не кормят…

В прихожую из гостиной вернулся капитан Хиббит.

– Спрятался где-то, гад, – сказал он сердито. – Надо искать. Клементина, ты скоро тут?…

– Вы не ответили на мой вопрос, юноша! – вспомнила Диона. – Если вы тоже маг, то мне срочно требуется ваша помощь!

Хозяйка дома тяжело вздохнула.

– Проходите, сударыня, – сказала она. – Возможно, мы сможем вам помочь. Попытаемся, во всяком случае.

На лице капитана Хиббита выразился протест. Но сказать он снова ничего не успел. На сей раз по вине самой Дионы.

На нее накатило вдруг крайне странное, непривычное и неприятное ощущение. Диону затошнило.

Перед глазами все завертелось, стремительно увеличиваясь в размерах. И в следующий миг ее накрыла с головой душная, отвратительно воняющая, плотная и в то же время мягкая наощупь тьма. Словно с потолка на нее упала гигантская шапка.

Пытаясь сбросить ее с себя, Диона забарахталась что есть силы, побилась об эту податливую тьму. Учуяла ток свежего воздуха, рванулась к нему, увидела свет и… обнаружила себя в незнакомом огромном сумрачном помещении с высоченными потолками.

Прямо перед нею колыхался какой-то ниспадающий сверху шелковый занавес, рядом с которым высились две колонны, обтянутые тканью.

Диона подняла взгляд. Увидела двух великанов – женщину, чьей юбкой оказался занавес, и мужчину, чьими ногами были колонны. И с изумлением узнала в этих гигантах Клементину и капитана Хиббита…

* * *

У них на глазах докучливая старушка исчезла.

Ее пальто и шапка с шорохом обрушились бесформенной кучей на пол. Стукнул о каменную плитку, лишившись державшей его руки, старомодный ридикюль. Стеклянно звякнули разбившиеся очки.

Кароль с Клементиной замерли.

В следующий миг куча беспокойно зашевелилась.

Шапка опрокинулась, и на площадку из-под нее выпрыгнула белая кошка. Которая тоже замерла, таращась на них с не меньшим удивлением, чем они на нее. Потом она открыла розовый рот, мяукнула. Испуганно подскочила на месте, словно дойдя до крайней степени изумления, и очень по-человечески заозиралась по сторонам. Глянула на саму себя, увидела белый хвост, тронула его лапой – и взвыла.

– Ох… Не нравится мне это, – Кароль, слегка опомнившись, быстро обшарил взглядом площадку и лестницы, ведущие вверх и вниз.

Никого и ничего, кроме кучки старухиных вещей.

– Она же сказала, что ей срочно требуется помощь, – виновато молвила Клементина. – Мы просто не успели…

– Мя! – Кошка уставилась на нее во все глаза. В которых отчетливо виделась мольба.

– Конечно, – Клементина торопливо посторонилась. – Входи, благородная дама. Может, мы еще сумеем что-нибудь сделать?…