Институт фавориток - Эль Бланк Страница 17

— Простите, — тихо извиняюсь, стараясь, чтобы в интонациях принц услышал раскаяние. — Я не подумала…

Сработало? Бросаю кроткий взгляд из-под опущенных ресниц на своего визави и понимаю — сработало. На тонких губах блуждает покровительственная улыбка, в сиреневых глазах плещется снисходительность к маленьким женским прихотям и слабостям… Прелесть!

— Надеюсь, он у тебя один? — строго, но с нотками безграничного терпения вопрошает цессянин. — Хорошо, — продолжает, когда киваю. — А ты уверена, что еда…

Принц замолкает, и в наступившей тишине явственно слышится размеренное «хрум… хрум…». Шигузути не стал ждать, пока ему предложат присоединиться к ужину. Нагло стащив с тарелки на стол кусочек мяса, прижал его одной лапкой и теперь, склонив голову набок, чавкая и жмурясь от удовольствия, грызет вкусняшку.

Покачав головой, но так и не прокомментировав происходящее, Атиус вновь берется за приборы. Ест он с прежней неторопливостью, периодически посматривая на шигузути. Я тоже не остаюсь в стороне, пользуясь тем, что малыш отвлекает внимание.

— Дейлина, а что ты знаешь о фаворитках? — неожиданно интересуется принц.

Вопрос застает меня врасплох. Во-первых, я думала, мне будут рассказывать, а не выпытывать у меня информацию. Во-вторых, я ведь в этот момент как раз с наслаждением жевала сочную кисло-сладкую зернистую массу, из которой слеплены зеленые шарики. А как отвечать, когда рот занят? Вот они — прелести совместных ужинов! Ну и в-третьих… Что знаю? Да ничего, по сути, не знаю. Только то, что они на Цессе есть. Мне ведь дядя другую судьбу обещал, когда рассказывал об отношениях цессян. Ну и еще я о том в курсе, что от фаворитки до свадьбы отказаться можно. Этот аспект очень уж недвусмысленно на церемонии обсуждался.

Вот только выдавать свою вопиющую безграмотность в столь важном вопросе чревато. Вдруг любовничек решит этим воспользоваться, чтобы привязать меня к себе? Потом претензии предъявлять будет поздно.

Поэтому вид принимаю самый невозмутимый. Откладываю в сторону вилку, дожевываю, проглатываю и деловито сообщаю:

— По всей видимости, меньше, чем должна, но все же больше, чем ничего.

Ответ мой заставляет Атиуса задуматься. Размышляет он так долго, что я не выдерживаю и принимаюсь хрустеть белыми палочками, запивая их соком. Очень уж заразителен пример шигузути, который с сытым отвращением посмотрел на мясную спиральку, со всех сторон им лично обкусанную, решил, что этого деликатеса с него достаточно, соответственно потерял к нему интерес и, доковыляв до фруктовой дольки, впился в нее зубками.

— Значит, знаешь, что у тебя может быть свой дом.

И снова цессянину удается застать меня врасплох в самый неподходящий момент. Однако же напиток я ухитряюсь допить, не расплескав, и вернуть стакан на стол.

Нет, не знаю. Но факт любопытный.

— Да, — скромно опускаю глаза, но тут же широко их распахиваю и поднимаю голову, уточняя: — А у вас уже есть второй дворец? Вы меня сразу туда поселите?

Интонацией выделяю два слова «уже» и «сразу». Наглость — второе счастье. Это я на примере дяди Джаграса поняла, когда тот, по сути, ни у кого не спрашивая, вселился в комнаты родителей, едва стало известно об их гибели. И вообще, нечего альбиносу расслабляться и считать меня легкой добычей. Пусть проявит изобретательность в завоевании доверия фаворитки! Раз уж в придачу ко мне империю получает. Конечно, не факт, что она ему достанется, но видимость-то нужно создать соответствующую.

А вот реакция Атиуса на мое заявление совсем не такая, какой я от него жду. Мне казалось, он должен либо стушеваться, если ничего подобного у него нет, не планировалось и вообще мои запросы нереально высоки, либо с апломбом заявить, что все в наличии имеется, то есть я в своих предположениях не ошиблась. Однако…

— Так и знал, что Джаграс все подаст в неправильном ракурсе! — сквозь зубы с негодованием цедит принц и возмущенно прикрывает глаза. Впрочем, раздражение исчезает, а взгляд смягчается, едва цессянин возвращается к разговору со мной. — Да, у меня несколько резиденций, но прошу тебя, Дейлина, не переживай на этот счет. Я тебя одну не оставлю. Ты всегда будешь со мной рядом. И я обязательно выберу жену, которая станет тебе настоящей подругой, а не соперницей.

Ага. Похоже, Атиус решил, что дядя меня инструктировал и описал все исключительно с негативной стороны. Следовательно, я расстроилась и теперь веду себя настороженно именно по этой причине. Хм… А ведь это неплохая легенда. Пожалуй, стоит принца в этом заблуждении поддерживать. К тому же его заявление подразумевает, что выбор жены он сделает с моего одобрения. А это как раз играет мне на руку.

— Спасибо, — помедлив, я его благодарю, сохраняя видимость имеющихся у меня опасений, и стеснительно отвожу взгляд, старательно придерживаясь выбранной линии поведения. А еще требую гарантий, чтобы он потом от своих слов не отказался: — Значит, вы будете танцевать брачный танец только с той, которая примет меня как равную. И не будет считать, что фаворитка ниже по статусу. Правильно?

— Дейлина, — укоризненно качает головой Атиус, — ни одна цессянка не позволит себе считать тебя, наследницу империи, ниже себя по статусу. И уж тем более это никак не отразится на наших семейных отношениях.

Дихол! Так да или нет? Мне конкретное подтверждение нужно, а не эфемерная возможность.

— Как я могу быть в этом уверена? — позволяю себе помрачнеть и спрятаться за маской холодного неприятия. — Женщины очень разные. А вы влюбитесь, и вам станет не до выяснения того, что на уме у вашей невесты.

— Глупенькая, — снисходительно-ласково успокаивает меня цессянин. — Жениться по любви для меня непозволительная роскошь. Брак, несомненно, будет династически выгодным. Да, я готов к тому, что чувства появятся лишь спустя несколько лет после танца как у тебя, так и у нее. Именно поэтому вы обе для меня станете равны. Так что можешь не сомневаться, девушка будет к тебе относиться более чем лояльно.

Вот гад. Он не только меня, но и жену собрался использовать! Причем даже не скрывая. Но хуже всего то, что подобная расчетливость разрушает весь мой план. Я думала, хоть ко второй избраннице у Атиуса возникнут настоящие чувства, от которых он потеряет голову и забудет, что должен со мной танцевать. И это будет означать, что принц от меня отказывается и дарит свободу. Ан нет. В перспективе лишь точный и холодный расчет, а при таком раскладе я останусь фавориткой на всю жизнь. Стану любовницей прагматичного императора-эгоиста!

Возмущение в моей душе кипит, клокочет и рвется наружу, но выпустить его я себе позволить не могу. Вооружаюсь вилкой и, повертев в пальцах убийственный инструмент, накалываю на него зеленый шарик, мысленно представляя, что он не зеленый вовсе, а белый. Наглый. Вездесущий. И ушлый. Вот тебе! Одним ударом три дырки! Любопытно, как быстро регенерация залечивает раны у альбиносов?

Мое молчание Атиус воспринимает как должное. Наверняка решил, что я приняла его позицию и продолжать дискуссию нет смысла. Невозмутимо допивает сок, промокает губы салфеткой, смотрит на запястье, где красуется изящный серебристый коммуникатор, и сообщает: