"Попаданцы" Карибского моря - Наталия Курсанина Страница 17

От этого его отношение к умственным способностям напарника… БЫВШЕГО напарника, совсем не изменилось. Пятерых из «гостей» он знал… Педро Гомес по прозвищу Кайман, его ближайшие помощники — мулат Вако, Араб Ривера, Ленивец Гусмано и… непонятно что делающий в этой компании Родриго Эспада, гордо носивший неофициальный, но оттого не менее почетный титул «Первого клинка Юкатана». Остальные… скорее всего, очередные простаки, поверившие сказкам Гомеса о «честном дележе».

— Ну что же вы молчите, дон Мигель? — Кайман, уставившийся на него, не смог удержаться от ехидной усмешки. — Вы же хотели нам что-то сказать, не так ли?

Мигель только в бессилии скрипнул зубами. Сейчас он мог только молиться… Говорить что-либо Хосе бесполезно — не услышит. А Кайману и его псам… это даже не смешно!

— Что ж, раз дону Мигелю, при всем его опыте, нечего нам сказать… — Педро всем телом повернулся к двум гринго, так и не опустившим карабины. — Придется мне…

Внезапно Хосе, как будто в ответ на яростную молитву Мигеля, гортанно вскрикнул, резко взмахнул рукой, и его нож, блеснув в солнечном луче, исчез где-то за деревьями… Опытное тело часто начинает действовать раньше, чем разум осознает необходимость в действии. Нож Хосе еще летел, а тело Мигеля уже прыгало влево, за «Винчестером», лежащим на одном из тюков. В его разуме еще звучали слова молитвы, а руки уже вцеплялись в оружие, передергивали затвор и ловили срезом ствола вскидывающего двустволку Гусмано. Сноп картечи отбросил жирную тушу Ленивца на несколько шагов. Следующий — свалил на землю…

Вокруг стоял непрерывный треск, как от звучащих одновременно пары дюжин кастаньет… и под эту музыку кружилась в странном, завораживающем танце рыжеволосая сеньорита-гринго. Отпрянула от падающего Хосе… Завертелась юлой вокруг Гомеса… Замерла, изогнувшись, перед Родриго… только сейчас Мигель увидел ярко-алую струю, бьющую из горла Каймана, и заметил у нее в руке длинный, чуть изогнутый нож с косым срезом острия, испачканный красным. Эспада засмеялся, крутя кинжал между пальцами правой руки, и вдруг застыл неподвижно, прикипев к ее лицу внезапно остановившимся взглядом. Кинжал, вылетев из разжавшейся ладони, воткнулся в землю, а сам он, не отводя глаз от лица девушки, медленно, как заколдованный, одновременно поднимая вверх руки и разводя их чуть в стороны, опустился перед ней на колени…

Мигель, не понимая, смотрел на них до тех пор, пока сеньорита не развернулась. Пока он не увидел ее лицо. Нежный овал в обрамлении рыжих волн… ямочки на щеках… детская улыбка пухлых губ… излом строго очерченных бровей… И взгляд из-под этих бровей, полоснувший абсолютным холодом! Так могла бы смотреть еще не тронувшаяся с места снежная лавина… или плывущий в ночи айсберг… или… слов нет, но ЧЕЛОВЕК так смотреть не может!

Замороженный этим взглядом, Мигель слишком поздно заметил опасность. Уже понимая, что не успевает, начал разворачиваться в сторону Вако, с ревом несущегося к нему, занося мачете. Мулат замолчал и рухнул навзничь, не добежав двух шагов. Из курчавой головы, чуть дрожа ярко-красным оперением, торчал короткий и тонкий черный стержень стрелы.

Стрельба прекратилась, только тонкий визг Хосе, который все еще катался по земле, одной рукой держась за лицо, а другой за низ живота, врезался в уши, как штопор в пробку…

22.02.1898 …там же… (чуть позже)

— Аспера! Я тебя, конечно, понимаю, но не могла бы ты ЭТО заткнуть? — Татьяна выскользнула из-за дерева с взведенным арбалетом в руках. — И, кстати, тебе надо больше тренироваться — Куби-учи[17]ты смазала. Займись на досуге…

— Хорошо, Лейт. — В руке у рыжей появился тупоносый пистолет. Сухой хлопок — и визг прекратился.

— Док! Да не стой ты столбом — помоги Барту! Не видишь, что ли… — Андрей, до этого окрика действительно остолбенело застывший, ойкнул, выронил все еще слабо дымящий «калаш» и бросился к Игорю, который, тихо матерясь сквозь стиснутые зубы, зажимал правой рукой простреленную выше локтя левую.

— Вояки, блин… Еще бы научились спусковой крючок отпускать до того, как патроны закончатся, цены бы вам не было… — Она подошла туда, где перед началом перестрелки стоял Ривера и толпились навербованные Кайманом идиоты.

— Столько патронов — на семь человек! Да-а… интересно, а кто из вас, ребята, пальнуть-то успел? Хотя… теперь-то какая разница, а? — Таня передвинулась к телу Хосе, попробовала было выдернуть засевшую у того в руке стрелу, но передумала и повернулась. — Мигель, ты как, цел?

— Да, сеньора Лейт. Благодарю вас, сеньора, я ваш должник… — Проводник низко поклонился, не отрывая взгляда от арбалета и указывая при этом рукой на труп Вако.

— На том свете угольками сочтемся… — ответила Лейт и, с усмешкой глянув на него, добавила: — Пушку можешь теперь не снимать, проверку выдержал…

Затем, пробежав взглядом по лагерю, крикнула:

— Куаче! Куаче, колибрин сын!

— Куаче уже здесь… — Таня, слегка удивившись, посмотрела себе под ноги. Там, носом уткнувшись в землю, стоял на коленях старший носильщик.

— Так! Слушай сюда внимательно! Переход временно отменяется… Соберете пока все ценное… Трупы зароете… Поглубже!.. Оружие и патроны — сложите в кучу… Остальное — заберете себе… Мигель! — Она снова повернулась к проводнику. — У тебя по поводу Хосе какие-то пожелания есть?

— Нет…

— Значит, и этого — туда же… Все понял?

— Да, Коатликуэ… — ответил Куаче и бросился к своим — руководить работами…

Лицо у девушки внезапно сделалось ОЧЕНЬ задумчивым. Нервно передернув плечами и пробормотав себе под нос: «Блин, ну… не до такой же степени!» — она резко повернулась и быстрым, размашистым шагом пошла к Эспаде. Тот все еще стоял на коленях с поднятыми и разведенными руками, хотя осмысленности во взгляде несколько прибавилось. Проведя ладонью ему по спине между лопаток, Лейт хмыкнула и, достав из-за воротника рубахи два метательных ножа, бросила их на землю рядом с торчащим кинжалом.

— Умненький мальчик… Можешь опустить руки… Вот так, хорошо… За голову!.. Не только умненький, но и понятливый… — Таня кивком подозвала проводника поближе. — Знаешь ли ты что-нибудь хорошее об этом умном и понятливом мальчике, Мигель?..

22.02.1898 …почти там же… (ночь)

— Спасибо, Мигель! — Родриго, не отрываясь, смотрел в пламя костра. — Теперь я твой должник. Если бы не ты…

— Ты мне ничего не должен. Я просто сказал правду — ту, что знал… — Проводник, сделав глоток из плоской металлической фляги, передал ее собеседнику. И с кривой усмешкой добавил: — Я ведь так и не научился лгать, предавать и нарушать слово. Хосе так этого и не понял…

— Хосе был мелким жадным подонком. Я ведь слышал его разговор с Кайманом… — Эспада передернул плечами и, в свою очередь, глотнул из фляги, — и он получил то, чего заслуживал…