Тени. Бестиарий - Иван Наумов Страница 17
Тени. Бестиарий - Иван Наумов читать онлайн бесплатно
— Отдохни, — пощадил Ойгена Вальдемар, — я дальше расскажу. В общем, Женька стал собирать все такие звонки — записывать номера. В одной-двух цифрах от нас чего и кого только нету. Набери вместо первой тройки четвёрку — попадёшь в морг!
— Замечательно, — согласился Ян.
— Меняем последние две цифры — там живёт Лейла, ей полгорода звонит. Устали отбиваться. А если семёрку случайно нажать два раза, то можно послушать прикольный автоответчик: «Сунешься ещё раз, мерзавец — скажу брату, он тебе мозги вышибет!» Круто, а? Наш Женька, как человек творчески-технический, стал все результаты заносить в «матрицу присутствия». Вариантов ошибки, конечно, огромное количество, но так даже интереснее — коллекция никогда не заполнится до конца! Теперь мы знаем уже полсотни соседей по цифрам. Пойдём, покажу!
Путь до двери в спальню стал ощутимо длиннее, но они успешно преодолели штормящее пространство и заглянули внутрь. Всю стену в изголовье двуспальной кровати заполняла сложная паутинная схема, узлы которой были размечены цифрами и не всегда разборчивыми надписями.
— Преклоняюсь перед техническим гением! — сказал Ян.
Бессмысленные и глобальные проекты всегда его впечатляли.
— А ты позвонил уже? — спросил Вальдемар.
— Куда?
— В Кёльн, куда ещё?
— Зачем?
— У меня нет слов! — Вальдемар отлучился в коридор и притащил треснутый аппарат на длинном перемотанном изолентой шнуре. — Твоё подсознание выдало тебе важную информацию! На блюдечке с котомочкой... с койоточкой... короче, бери и звони!
Ян подумал, что наверняка забыл эти цифры. Усталость, алкоголь. Как бы не так! Комбинация так и стояла у него перед глазами. Вот Ян-не-Ян снимает трубку, протягивает палец.
— Не томи уже! — захныкал Вальдемар.
Ян прижал динамик к уху. Вслушался в писклявый гудок. Невинная затея почему-то вызывала беспокойство. Ему не хотелось набирать этот номер.
— Забыл всё-таки? — огорчился Вальдемар.
Ойген расползся по дивану и спал с открытым ртом.
— Ничего я не забыл, — немножко сердито ответил Ян, быстро нажимая кнопки.
И вздрогнул, когда на том конце сняли трубку.
Флэш-рояль
Довиль, Франция 2 февраля 1999 года
А не слишком ли ты заигрался, Огюст? Не слишком ли доверился золотозубому доброхоту непонятного роду-племени? Пить и гулять задарма — это, конечно, дело прекрасное, но на сколько хватит терпения попутчиков?
Немолодой человек слегка потрёпанной наружности, каковую приобретают одинокие европейские интеллектуалы на подходе к полувековой отметке персонального календаря, покачивался туда-сюда с пяток на носки — словно повторяя мерное движение плещущейся под пирсом воды. Нужно было идти внутрь — по шаткому корабельному трапу, в мертвящую кондиционированную свежесть «оффшорного» казино. Но лишний глоток целебного морского воздуха никому не повредит, и минута-другая ничего не решит. Если Везунчик там — значит, там. Если нет, вечер пройдёт как обычно, пика к бубне, цифры в ряд. Коли пойдёт масть — то промелькнёт в лихорадке ставок и блефа, а не заладится... нечего думать про «не заладится», сегодня должно повезти.
Огюст оглянулся на берег. Солнце уже село. В сиренево-фиолетовом небе меркли последние кружева багровой облачной бахромы. На тонких мачтах фонарей покачивались гроздья света. Цепочка огней бежала по набережной в туман горизонта, повторяя плавный контур залива. Огюст втянул носом стылую солёную морось. Когда он в последний раз рисовал с натуры? И не вспомнить.
Деревянные плашки вместо ступеней, всхлип воды откуда-то снизу, набалдашник поручня. Пригибайте головы, господа, а то расшибёте свои плешивые макушки. Мазутный запашок грохочущих трапов, втиснутый в простенок гардероб, белые перчатки выхватили пальто из рук, номерок — сорок шесть, бесхребетное числишко! — нырнул в карман.
Игровой зал обернул Огюста мягким ватным шумом, ярким, но нежным освещением, отголосками сигарного дыма и дорогих духов. Лампы дробились на искры в украшениях дам, зелёные поля столов казались аэродромами фортуны. Откуда-то в руке возник бокал шампанского. Сухопарый бретонец за стеклом кассы паучьими лапками сплёл из ничего лоток с разноцветными фишками. Приятного вечера, месье!
В зале было на удивление многолюдно для середины недели и мёртвого сезона. Наверное, эти люди просто не знали, куда спрятаться от бесконечной непогоды — а потому нарядно оделись и отправились греться азартом.
Два стола с рулеткой — врата этого мира. Узкий салон, не обойдёшь ни на входе, ни на выходе. За одним, как и положено, — Пьер, лениво ставит на чёт-нечет. Уж точно не святой с ключами, да, вероятно, и не Пьер — скорее уж, Ибрагим, или какие там ещё могут быть имена?.. Поэтому — просто Пьер. Рослый, самоуверенный и, что немаловажно, способный носить костюм и галстук так, чтобы не походить на телохранителя или страхового агента. Главное, не улыбайся, Пьер — блеск золота во рту затмит твой лоск в один момент.
Огюст прошёл мимо. Короткий кивок в никуда — здравствуйте, господин наниматель, ваш специалист прибыл на рабочее место. Шампанское в правой, фишки в левой — весь инвентарь тут как тут. Рокочущий шарик, отплясав последние па, упокоился в лунке. Девятнадцать, чёрное. Никакое число, если задуматься. Не даёт подсказок. Увидит ли сегодня публика неуловимого гастролёра Везунчика, мастера большой торговли и хладнокровного блефа?
Пока что Везунчика не наблюдалось. В дальнем углу зала на блэк-джеке пустовало несколько мест, и Огюст занял свободное — лицом к залу. Приступим! Фишки пощёлкивали в лотке как спящие кастаньеты. Первая пара карт прилетела из рук крупье, клетчатые паруса фортуны.
В стародавние времена, когда Алжир уже перестал быть Францией, но Франция ещё не стала Алжиром, когда Сорбонна строила баррикады, а не бизнес-планы, когда любовь висела в воздухе сочными прозрачными пластами — режь от души, когда казалось, что острый карандаш в точной руке — это пропуск в мир волшебства и чудес, Огюст рисовал всё, что успевал поймать взглядом. Семнадцатилетний, дерзкий, самоуверенный — теперь таких и не делают, наверное. Сколько он тут нахватал бы картин! Даже в этой дурацкой кают-компании, раскрашенной под фешенебельность, обшитой кожей поверх кованых заклёпок, сплюснутой зашторенными иллюминаторами и навесным потолком. В тесной железной коробке тоже полно интересного — для опытного наблюдателя.
Вот соседка напротив — отшатывается от каждой приходящей карты: руки кольцом, приподнимает лист, заглядывает под низ, и тут же пытается отстраниться, отодвинуться от собственных рук, ключицы над щедрым вырезом открытого платья проступают на секунду и тотчас тонут вновь под тонкой кожей. Крупье: в начале каждой раздачи чуть сутулится — словно принимая боксёрскую стойку — и полетели-полетели, неслышно ложась на сукно, тузы-короли. Краснолицый толстяк за соседним столом, молитвенно сложив ладони, разговаривает с кубиками — такими лёгкими, маленькими, непоседливыми — тянет губы трубочкой, от непослушных костяшек можно чего-то добиться только лаской и уговором. За рулеткой шум и ажиотаж — золотозубый Пьер, оскалив-таки своё богатство, по-хозяйски подгребает к себе разноцветье выигрыша.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии