Ларт Многодобрый - Елена Плахотникова Страница 169

Остальная часть листа была безнадежно испорчена.

– М-да, жисть – жестянка, а смерть – поганка! – изрек Дим Димыч и осторожно положил кусок газеты на край «стола». Подальше от закуски. Санек тоже вздохнул и разлил по второй.

– За что теперь пьем?

– За здравие, – ответил Дим Димыч.

– Так он же… того.

Санек отдернул руку от стакана.

– Вот дурья башка. За наше здравие пить будем.

– А-а…

Санек неожиданно захихикал и тут же, совсем по-бабьи, закрыл рот ладонью.

– Ну и чего смешного я сказал?

– Извини, Димыч, я не над тобой смеялся. Я это… анекдот вспомнил. Извини, а?…

В этом весь Санек. Вспоминает всякую ерунду в самое неподходящее время, а потом извиняется.

– Нет, Димыч, в сам деле смешной анекдот. Слушай.

Дим Димыч меланхолично захрустел капустой. Магазинная, а лучше домашней. Сколько раз жене говорил: «Сделай так, чтоб красная и квадратная была», а она только фыркает. Мол, тебе надо, ты и делай.

– Димыч, так мне рассказывать или как?

– Да рассказывай! Блин, достал уже…

– А я что? Я ничего. Если не хочешь…

В этом тоже весь Санек. Шаг вперед, два назад.

– Прибью на фиг, – пообещал Дим Димыч, и получил-таки «в сам деле смешной анекдот».

– Ну это… Ну сидят два кума. Ну кабанчика они уже завалили, мясца нажарили, в стаканы налили, осталось только тост сказать. Ну первый и предлагает, совсем как ты, «за здоровье». А второй говорит: «Вот глянь, кабанчик какой здоровый был. А помогло это ему? За удачу, кум, пить надо, за удачу!» Правда ведь, смешно? – Санек нерешительно хихикнул и предложил: – Димыч, так может, и мы того… за удачу?

– Ладно, давай за удачу. Хоть и не по-русски это – за здоровье не пить.

– А мы потом. И за здоровье, и за баб, и за…

Санек потянулся к бутылке, да так и замер, выпучив глаза.

– Ты чего это? Поставь бутылку, пока не разбил.

Но Санек будто и не слышал. Только пялился за спину Дим Димыча, где ничего, кроме стены, нет и не было, да воздух ртом хватал.

– Что, не в то горло пошла? На-ка, закуси.

Лежащий на газете кусок колбасы пришлось срочно ломать и совать в руку Санька. Рука безвольно разжалась, отдавая бутылку и принимая закусь. Санек машинально прожевал колбасу и сообщил:

– Нормально пошла…

– Говорил же, за здоровье пить надо. А ты – за удачу, за удачу. Некоторые штатские даже не знают, чем она пахнет, удача эта. А здоровье, оно…

– Собака…

– Чего ты сказал?!

Ну не любил Дим Димыч, когда его с мысли сбивают.

– Собака возле магазина. Здоровущая.

– Где?

Дим Димыч оглянулся, посмотрел на обшарпанную стену магазина, который должны были снести еще три года назад. А может, и снесли. На бумаге.

– Протри очки, Санек. То тень от дерева.

– А я говорю, собака! – заупрямился вдруг Санек. С ним это обычно после второй бутылки бывает, а тут…

– Ну какая на фиг собака? Таких здоровых не бывает.

– А я говорю…

Ветер подхватил клочок газеты, и он полетел, как бабочка, согретая осенним солнцем, которая знать не знает, что завтра выпадет снег.

Бумажка была уже возле стены, когда два голоса сказали одновременно:

– Вот допьем и посмотрим.

Тень на стене распахнула зубастую пасть, беззвучно сомкнула ее, схватив газетную «бабочку», и… исчезла.

Но двое на ящиках ничего не заметили. Они пили за «жисть и взаимопонимание».