Снег как пепел - Сара Рааш Страница 16

Одним быстрым движением Мэзер ставит меня на землю, обхватывает ладонью за шею и прижимает губы к моей щеке. От нежного и долгого прикосновения кровь бурлит в венах. Мэзер выдыхает. Напряжение оставляет его, когда он отстраняется от меня. Я улавливаю блеск в его глазах — пелену слез. Ничего не говоря, он на прощание сжимает мои пальцы в своей ладони. Спустя миг его уже нет. Он спешит в лагерь — собираться, седлать свою лошадь или выполнять приказы Генерала. Я стою посреди загона, прижав руку к щеке. Глаза ищут Мэзера в окружающей суматохе.

Что это было? Конечно же я знаю ответ. Но почему это случилось именно сейчас, во время сборов, когда я не могу загнать его в угол и заставить объясниться или хотя бы подсказать, как позабыть о случившемся?

На щеке словно выжжено клеймо его губами. И сколько бы я себе ни повторяла: «Он наш будущий король», я никогда не забуду, как его губы касались моей кожи. И не хочу забывать.

Ко мне подходит Генерал с уже оседланными лошадьми.

— Собирай свои вещи.

Я резко опускаю руку. Воспоминание о словах, губах, руках Мэзера испаряются, и я запираю его там — мой символ надежды перед лицом неизвестности.

— Нет, — возражаю я. — Мы не можем просто взять и уйти. Мы должны остаться. Должны придумать что-то получше бегства.

Генерал молниеносно хватает меня за руку и усаживает на ближайшую лошадь. Вскакивает в седло сам и берет поводья обеих. Его взгляд красноречиво говорит мне, чтобы я не смела перечить. Но когда меня останавливали его взгляды?

— Нельзя позволить им снова разрушить наш дом!

Элисон с Дендерой тоже едут верхом. Мы с Генералом рысью выезжаем из загона и на несколько секунд останавливаемся у палатки для собраний. Финн, Грир и Хенн кивками показывают Генералу, что все будет уничтожено до нашего отъезда. Генерал дергает за поводья, и мы возобновляем путь. Ухо улавливает тихий треск разведенного в палатке костра, шелест языков пламени, пожирающего важные карты и документы. Должно быть, они использовали костровую чашу. С собой мы ее взять не можем. Ангра найдет ее — единственную частицу нашего прошлого, заполненную до краев пеплом.

Я вцепляюсь в луку седла, чтобы держаться не только за оружие. Генерал выпускает поводья моей лошади и накрывает мою руку своей, и я не могу понять, пытается ли он меня успокоить или же не дает мне схватить поводья и направить лошадь в другую сторону.

— Это не твоя вина, — тихо говорит он. — Никто в этом не виноват.

Горло перехватывает, и я оцепенело сижу — маленькая и беспомощная. Это моя вина. Это я привела разведчиков в лагерь. И я знаю, что оставаться здесь бесполезно — Ангра пришлет сюда за нами далеко не пять человек. Нас всего восемь, и наши шансы на успех смехотворны. Остаться — значит подписать себе смертный приговор. Но я не могу бездействовать. Бездействие убьет меня вернее, чем встреча с армией Ангры.

Когда мы выезжаем на равнину с северной стороны лагеря, Генерал останавливает лошадей. Через мгновение, равное удару сердца, к нам присоединяются остальные. Здесь все наши люди, все наши лошади и все то, что удалось собрать за короткое, данное Генералом, время. Что же касается скота, надеюсь, Ангра позаботится о нем лучше, чем о наших людях.

— Разделяемся по двое, — приказывает Генерал. — Как только это будет безопасно, объединимся в Корделле. — Он указывает на Дендеру, чья лошадь стоит рядом с лошадью Мэзера. — Сбереги его.

Дендера склоняет голову и не поднимает ее, пока Генерал не дергает поводья. Его конь издает громкое ржание, которое тут же подхватывают остальные лошади. Генерал переводит взгляд на меня и кивает, веля следовать за ним. Он скачет на северо-запад, углубляясь в нутро темных прерий со скоростью пушечного ядра. Я держусь у него в хвосте. Остальные едут за нами — шествие перед тем, как все бросятся врассыпную. Оглянувшись, я вижу, как Элисон скачет с Финном на север, Грир и Хенн сворачивают на восток, а Дендера с Мэзером направляются на северо-восток.

Мэзер перехватывает мой взгляд и смотрит на меня с тем же глубоким чувством, что и раньше. Он подстегивает свою лошадь, и спустя миг они с Дендерой пропадают из виду, исчезая в ночи. Генерал снижает скорость, чтобы ехать бок о бок со мной. Ветер хлещет по щекам, осушая катящиеся из глаз слезы. Это не моя вина. Так сказал Генерал, а он никогда не лжет.

* * *

С час проскакав галопом, мы переходим на рысь. На пути встречаются лишь редкие группки деревьев и кустов — высушенные мертвые силуэты на фоне ночи. Мы едем не останавливаясь до восхода солнца. И снова до заката. Пока не выдыхаются лошади. Тогда мы спешиваемся и, найдя поблизости ручей, отпускаем их на волю, предварительно расседлав и сняв с них попону и легкие доспехи. Генерал прячет ненужные вещи в высохших кустах, остальное складывает в свой мешок. Прощально похлопав лошадей по бокам, мы продолжаем движение на северо-запад. Два дня мы идем пешком, всматриваясь в горизонт, нет ли за нами погони, и останавливаясь, чтобы немного поспать.

Запасы еды у нас скудные, и после жалких крох, выдаваемых Генералом на ужин, я страдаю от сильного голода. Изредка попадаются маленькие ручейки с мутной водой, еще реже — годные в пищу растения. Теней будто вообще не существует. Есть только солнце, небо, желтая трава и чахлые сухие кустарники.

Ненавижу жару. Ненавижу струящийся между лопаток пот и солнце, которое буквально поджаривает обнаженные участки кожи. Но еще больше я ненавижу молчание, а Генерал не желает говорить. И он не просто привычно молчалив, он словно вовсе онемел. Все эти долгие часы нескончаемого путешествия он, кажется, вообще не замечает моего присутствия.

Я как раз подумываю о том, чтобы самой начать разговор, когда он падает на колени в траву. У его ног течет ручей с такой чистой водой, какую мы не видели с самого отъезда из лагеря. При виде скоплений засохших зеленых растений, усеивающих его берега, у меня вырывается вздох облегчения. Растительность жесткая и обожженная солнцем, но она съедобнее многих «лакомств» Ранийских прерий, например воронья.

Генерал снимает с плеч мешок и оборачивается ко мне.

— Устроим здесь привал, переночуем, а завтра отправимся в Корделл. Погони за нами нет. Чем скорее мы доберемся до безопасного места, тем лучше.

Хотя маняще чистая вода течет всего в паре шагов от меня, я стою не шелохнувшись. Генерал со мной заговорил!

— Почему мы идем в королевство Гармонии? Мне казалось, вы ненавидите короля Ноума.

Генерал отворачивается к воде. Его плечи никнут, однако отвечать он не собирается.

— Я ничем не могу помочь, если не знаю ваших планов. И нравится вам это или нет, но, кроме меня, вам сейчас помочь некому.

Меня саму пугает резкость моих слов, и я бессильно роняю руку. Я нерешительно шагаю вперед, не зная, какой реакции ждать. Встав рядом с Генералом, вдруг вижу, как вода смывает с его рук засохшую кровь. Все эти дни он носил на своей коже кровавый отпечаток Спринга.

Я вспоминаю лицо убитого мной солдата. Это я виновата. И в смерти погибших в лагере мужчин виновата тоже я. Генерал кивком показывает влево, откуда течет ручей.