Моя свекровь и другие животные - Карина Демина Страница 16
Моя свекровь и другие животные - Карина Демина читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
О гнезде.
О женихе… я затрясла головой и сунула палец в ухо. Не знаю, как они воздействуют на мой раненый мозг, но живой не дамся…
– Мы действовали согласно установленному протоколу, – провозгласил рептилоид. – Особи вашей группы чрезвычайно легко возбудимы и, несмотря на объективную разумность, слишком остро реагируют на новое, но благосклонно относятся к особям своей видовой группы…
Чудесно.
Но при всем своем желании я бы в жизни не приняла насекомое за особь своей видовой группы.
– Был использован стандартный псевдооблик, – пояснил Ицхари.
Что ж, объяснение вполне в духе моей галлюцинации.
– А почему я вас понимаю?
Потому что сложно не понять себя же. Но мне было интересно, что они ответят. Ведь должна же я получить объяснение в рамках нынешней фантазии. И рептилоид не подвел.
– Стандартный курс гипнообучения. Вы говорите на унилингве.
Умилительно.
Меня обучили под гипнозом… унилингве… это я еще во времена университетские мечтала, чтоб мне кто в голову внедрил знания, к примеру, о систематике костных рыб.
Вот.
Дождалась.
Правда, без рыб.
– Эта методика совершенно безвредна! – поспешил заверить Ицхари. – Ваш мозг…
Не был задет новым званием. Понимаю.
Рептилоид же ничего не сказал, но подвинул к себе мою тарелку. Вилкой он не озаботился. Сверкнули розовые коготки, и остатки куска распались на тончайшие полоски, которые рептилоид насадил на когти же и отправил в рот.
Они тут что, персонал недокармливают?
Голодом морят заслуженного специалиста?
– Инстинкты, – мешок под горлом рептилоида разбух. – С некоторыми сложно бороться… мясо должно быть потреблено сейчас или… позже…
– Зобные железы уважаемого Берко-таро вырабатывают ферменты, замедляющие расщепление белков. И таким образом пища может храниться достаточно продолжительное время, – пояснил Ицхари.
Берко.
Точно, Берко… А таро – похоже, обращение, вроде мистера.
Запоминай, Агния, неизвестно, когда ты отсюда выберешься, и выберешься ли вообще.
– В прежние времена это позволяло предкам херринготов запасать пищу…
Средняя пара глаз затуманилась.
А инсектоид качнул усами, в чем мне привиделся упрек.
– У всех нас… есть свои инстинкты, – сказал он со вздохом. – Иногда разум… это так ничтожно мало.
А я вдруг отчетливо представила бледно-желтый, какой-то желеобразный берег моря. И само море, тоже ничего общего с нормальным не имеющее. Оно было темным, дегтярным и густым. Море подбиралось к берегу, растворяя в водах желе, и приносило с собой мелких розовых тварей. Те же, очутившись на песке, в нем и застревали, они неуклюже шевелили короткими конечностями, переваливались с боку на бок и ползли к яминам, выложенным розовым жемчугом.
Картина была столь бредово-яркой, что я улыбнулась.
Я откуда-то знала, что будет дальше: самки отложат яйца, каждая принесет с дюжину, а то и две. И, похудевшие, освободившиеся, вернутся в теплые объятья моря. И весь следующий год проведут, мигрируя с теплым течением, следом за стаями сладкого криля. Нагуляют жир, набьют желудки камнями и водорослями, чтобы в очередной Прилив вернуться…
Жуть какая.
Я себя прямо-таки самкой и ощутила.
Безмозглой, движимой исключительно инстинктом размножения. Не способной и на то, чтобы в свободном плавании отличить своего малька от бледной креветки. Самкам все равно, что есть…
– Прекратите немедленно! – сквозь сцепленные зубы потребовала я. – Или…
– Простите, – неискренне произнес Ицхари и щелкнул жвалами. – Мы лишь пытаемся настроить вас на позитивный лад.
– Я и так позитивна!
– Вы не должны нервничать… круонцы очень чувствительны к чужим состояниям, и если вы будете нервничать…
Театральная пауза совершенно меня не успокоила.
Что?
Если я буду нервничать, то мой потенциальный жених отгрызет мне голову?
Похоже, вполне может и такое случиться… и вообще…
– А… – неожиданная мысль пришла мне. – К слову о… об этом вашем… к…
– Круонце?
– Именно… он кто?
– Круонец.
Я поняла, что не человек.
– Взглянуть-то можно?
Мало ли, вдруг да кома моя затянется. Некоторые люди вон годами лежат, в себя не приходя, а если так, то и представление нынешнее будет развиваться по логическим законам бреда. А выходить замуж за какого-нибудь инсектоида, пусть будет он хоть трижды крылат, мне как-то не хотелось.
Щелкнули жвалы.
А крылья Ицхари окрасились в бледно-розовый колер, к счастью, на сей раз обошлось без горошков, но все равно выглядело так, будто бы инсектоид смутился.
– А вы…
– Морально дозрела, – я уставилась на пульсирующий зоб ксенопсихолога. – Только прекратите убеждать меня, что я сама желаю построить гнездо на берегу…
Гроза пиратов и надежда третьего рукава галактики Нкрума Одхиамбо из рода Тафари прятался под столиком. Столик был махоньким, хрупким и со всех сторон укрытием являлся до отвращения ненадежным. И поэтому Нкрума закрыл глаза.
Как в детстве.
Если ты не видишь пустыню, то и она слепа.
К сожалению, чудесное это правило матушки не касалось.
– Дорогой, – донесся ее голос.
Ласковый.
И от этой ласковости шерсть на затылке дыбом встала.
Нкрума подтянул хвост и зажмурился покрепче. Глядишь, матушка притомится обыскивать все сто пятьдесят три комнаты родового поместья, а заодно уж остынет.
Тогда и поговорить можно будет.
Наверное.
– Дорогой, не будь глупцом, я тебя все равно найду…
Столик задрожал, и чашки из белого стекла, которое встречается лишь в одном месте – на дне спящего вулкана Оххари, – зазвенели, предательски выдавая убежище. Не стоило надеяться, что матушкин слух подведет… она, конечно, вышла из возраста девичьего, но была вполне себе бодра.
Быстра.
И клыкаста.
Нкрума змеей выскользнул из-под стола, надеясь, что успеет добраться до старой гардеробной, куда отправляли матушкины вещи, которые ей надоели, но еще не настолько, чтобы вовсе лишиться дома.
Метнулся.
И уперся носом в туфли.
Домашние.
Мягкие.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии