Мой (не)любимый дракон - Валерия Чернованова Страница 16

Перед глазами то вспыхивали, то гасли события минувшего утра, и сердце продолжали терзать воспоминания ужасной ночи. Праздничной.

Да уж, праздничек вышел что надо. Врагу не пожелаешь.

Говорят, как Новый год встретишь, так его и проведёшь. Раньше я не верила в приметы, но в Адальфиве поверишь и не в такое. А вдруг и правда так проведу?

Боже упаси…

В спальню входила, мечтая об одном: как можно скорее уронить себя в кровать, зарыться под одеяло и не выбираться из-под него до самого финала отбора. Все будут только рады, если я куда-нибудь денусь. Чтобы глаза не мозолила.

И распрекрасная стерва-графиня, и завистницы-алианы, и вечно всем недовольная сваха. А уж старейшины так и вовсе от счастья улетят на седьмое небо.

И что я им всем такого сделала, что у них всякий раз при виде меня усиливается желчевыделение, а глаза наливаются кровью, как у быков при виде красной тряпки? Всего лишь имела глупость влюбиться в Ледяного. В этого бесчестного, бессердечного дракона…

Уф, подлый, подлый Герхильд! Забрал единственное, что могло спасти меня от ядовитого к тебе чувства!

Не успела я переступить порог спальни, как Снежок принялся ластиться ко мне, тереться о ноги.

— Хороший мой. — Подхватив кьёрда на руки, крепко прижала к себе. Питомец не вырывался, урчал громко, цепляясь коготками за платье. Будто чувствовал, как мне сейчас плохо и как я нуждаюсь в его внимании.

А может, таким образом просил защитить его от двух ненормальных, развернувших в спальне самые настоящие баталии. Я бы назвала разыгравшуюся у меня на глазах битву «Встреча пажа и служанки». Встреча проходила эмоционально, я бы даже сказала, бурно. Мабли, отчаянно жестикулируя, всё пыталась выставить за дверь мною помилованного. За свободу которого пришлось расплатиться самым ценным, что у меня было. А тот ни в какую не хотел выставляться и на каждую возмущённую реплику служанки отвечал саркастическими ухмылочками и колкими фразами, намеренно ещё больше распаляя Мабли.

Задира.

— Оборванцам не место в покоях княжны! — окончательно утратив над собой контроль, громко взвизгнула девушка. Для острастки ещё и ногой притопнула, руки воинственно сжала в кулаки, сверля Леана Йекеля возмущённым, полыхающим взглядом.

— Да ты на себя посмотри! Тоже мне, нашлась командирша. На какой помойке тебя вообще отрыли? Такую замухрышку. Я подожду Её Утончённость вот здесь, — демонстративно растянулся поперёк моей постели. — И не сдвинусь до её прихода с места.

От такой наглости Мабли оторопела и теперь молчала, беспомощно хлопая глазами.

Я кашлянула, привлекая к себе внимание.

— Я пришла.

Леан тут же придал своему тощему телу вертикальное положение. Вытянулся в струнку и руки по швам сложил. А у парня отменная выправка.

— Ничего ещё не успел украсть?

— Никак нет, Ваша Лучезарность! — отрапортовал «новобранец».

— К счастью, пока ещё Утончённость и надеюсь оставаться ею и дальше, — хмуро отозвалась я. Заметив, что Мабли порывается что-то сказать, и догадываясь, кто станет темой её страстного монолога, устало попросила: — Давай потом. А сейчас помоги Леану найти комнату. И одежду ему подыщи.

— Но Ваша Уто…

— Пожалуйста, — взмолилась, прикрывая глаза.

— Пойдём, — раздался тихий голос паренька. Насмешки в нём как не бывало. — Видишь же, Её Утончённость устала и хочет побыть одна.

Устала — не то слово. Когда за новоиспечённым пажом и пылающей гневом служанкой закрылась дверь, я без сил опустилась на кровать да так и замерла со Снежком на руках, бездумно глядя перед собой. Куда — не понимала. Просто смотрела вдаль: не то на снежный узор, облепивший окна, не то на серый камень витых колонн, обрамлявший расписанные морозом стёкла. А может, на танцевавшие в потоках солнечного света блестящие пылинки.

Такой ясный, погожий день. Пусть и холодный. А у меня на душе темно и мрачно, и так паршиво-тоскливо…

По щеке проползла слеза, оставляя на коже влажную дорожку.

Старейшины не успокоятся, пока меня не доконают. Не угомонится и Блодейна, продолжит шантажировать. Будет упиваться триумфом Далива. И алианы, вроде Хелет и Керис, заклюют как стервятники, если Скальде и дальше будет проявлять ко мне своё чёртово внимание.

А он будет. И не отпустит.

Не освободит от навязанной роли невесты. Станет безжалостно наблюдать за тем, как варюсь в собственных чувствах, приправленных любовной магией.

Гремучая, взрывоопасная смесь.

Вопрос лишь, когда рванёт?

Рвануло, как оказалось, очень скоро. Жалобно застонали дверные петли, прошелестели юбки. Знакомый цветочный запах — духи Ариэллы. И нежное, невесомое касание пальцев к моей чуть дрогнувшей руке.

Ласковый шёпот опустившейся передо мной на колени девушки:

— Фьярра, ты как? Ты убежала…

И слёзы, ручьём хлынувшие из глаз. Которые не было сил больше сдерживать.

Не было сил молчать.

— Я… не Фьярра. Не Фьярра я! — всхлипнула. — Не она…