Память всех слов. Сказания Меекханского пограничья - Роберт М. Вегнер Страница 16

Колодец был пуст. Сан Лавери мерзко выругался. Деана уголком глаза приметила, как один из сопровождавших их иссарам кивнул товарищу, обронил несколько тихих слов и четверо исчезло между скалами. У прошлого сухого водопоя они сделали то же самое. Она же решила, что попытается узнать, что они нашли, позже, а теперь просто оперлась о повозку, скрываясь в тени, руки ее поглаживали рукояти тальхеров. Чувствовала Деана себя так, словно кто-то уставился на нее поверх арбалетной стрелы.

С третьего дня пути она знала: что-то не в порядке.

Источники на пути были осушены. Все шесть. Каменные углубления, желобки между скалами, прудики, обведенные кругами старательно выложенных камней. Всюду сухо, словно во рту у тысячелетнего трупа, лежащего в песках Травахена. Правда, перед ними этой дорогой шли коноверинцы и их слоны, но за несколько дней водопои должны наполниться хотя бы частично. Кроме того, в пустыне никогда не осушают источники до дна, в ином случае вода может уйти в глубь земли и уже не появиться. Если коноверинский караван так сделал… Но нет, у них были местные проводники, а те знали законы пустыни. Кроме того, шли они с собственными припасами.

Нет. Что-то было очень неправильно. В двух местах, похоже, источники пытались углубить, вал камешков, окружавший ямы прудов, выглядел слишком свежим, словно предыдущий караван тоже не нашел воду. Но все же отправился дальше. Что ж, на середине пути лежало Око Владычицы, глубокий, в триста футов, колодец, выкопанный в живой скале две с половиной тысячи лет назад по поручению самого Харуды. Знаки на каменной облицовке были вытерты ветрами и бесконечным числом ладоней, набожно ее оглаживающих. Гласили же они, что «Колодец выкопан по поручению Харуды в год двадцатый и первый после Явления, когда он повел своих Верных против самондейцев». Легенда гласила, что колодец этот не пересыхал никогда, по крайней мере, Деана – а была она Песенницей Памяти – не слыхала о том, чтобы Око Владычицы поскупилось на свои слезы для путников. До сегодняшнего дня.

Сама не могла в то поверить, но ведра, опускаемые по воду, вытягивали без следа влаги, а брошенный внутрь камень не отзывался плеском. Черное отверстие, казалось, насмехалось над ними.

Деана сильнее оперлась о борт повозки, почувствовав, как та зашаталась. Плохо. Еще пару дней назад она даже не дрогнула. Их запасы воды сократились уже на три четверти, караван ведь рассчитывал на пустынные источники, а теперь перед ними начиналась самая трудная, сухая часть Сак Он Валла. Местность там почти постоянно идет вверх, животные станут больше уставать и больше пить. Верблюды наверняка выдержат, их горбы еще наполнял жир, но кони, как верховые, так и тягловые, падут на половине дороги. О людях Деана переживала меньше всего, знала рассказы об отчаянном человеке, который, обладая лишь баклагой воды, странствовал по пустыне двенадцать дней.

Как всегда облаченный в синь, Сан Лавери отыскал ее взглядом и жестом попросил приблизиться. Он стоял около колодца в сопровождении Ганвеса х’Нарви, командовавшего иссарскими охранниками, и темного капитана кувийских лучников, просивший называть его Веткой.

– У нас проблемы, ависса, – коротко обронил кувиец.

– У меня есть глаза. И разум позади них. Что хотите делать?

Иссар откашлялся, пожал плечами так, что рукояти ифиров подскочили на добрый дюйм.

– Я уже говорил, но повторю… Мы можем идти вперед, ночами, скрываясь от солнца… Если найдем воду… кони выживут… Если источники будут сухими… можем коней убить, перенести остаток воды на верблюдов, товар спрятать и вернуться за ним позже… Когда дойдем до Кан’нолета…

Деана уже привыкла, что Ганвес обычно рвет слова, выбрасывает их из себя короткими сериями, делая ощутимые перерывы, и к тому же – шепчет, словно выдавая всем страшную тайну.

Но его план был хорошим. Отчаянным, но хорошим, потому что давал всем шанс выжить. Оставалась лишь одна проблема.

– Эти кони – товар. – Проводник каравана поджал губы, стер пальцами капли пота, выползшие из-под синего тюрбана. – Точно так же, как и камни в сундуках. В Кан’нолете нас ждет купец.

– Странные слова… слова торговца, а не проводника… У тебя вложения в караван?

Иссар попал в точку, но онолед не выглядел пристыженным.

– Как и у многих. У меня – тоже. А потому какие есть еще предложения?

Воин с закрытым лицом проворчал что-то на диалекте восточных иссарам.

– Что ты бормочешь?

Рукояти мечей снова подскочили на дюйм. «Неважно».

– Это старая пословица, онолед. – Деана улыбнулась под экхааром. Старая, но мудрая. Означает она примерно: «Травахен любит играть в кости – костями дураков и алчных людей». – Он прав. Если мы пойдем ночами, возможно нам удастся выиграть день-два, но, если и остальные источники на трассе пересохли, нам в конце концов придется убить лошадей. Но мы и верблюды доберемся до оазиса. Можем и повернуть, тоже двигаясь ночами. Дорога в Савандарум – ближе, и если мы начнем экономить воду уже сейчас, наверняка доведем до места всех животных. Потом ты сможешь взять больше повозок с припасами и попытаться еще раз. Естественно, будут затраты.

Темные глаза смерили ее гневным взглядом.

– Онолед, – она постаралась, чтобы на этот раз он услышал в ее голосе легкое напоминание, – это не моя вина. И не твоя, и никого из каравана. Это Травахен… Она дает и отбирает воду, открывается или закрывается перед людьми. Ты можешь рискнуть утратить животных, отправляясь на восток, – или потерять деньги и время, возвращаясь на запад. Мое паломничество может подождать… Остальное зависит от тебя.

Он расслабился и неожиданно легонько улыбнулся.

– Прости, ависса, это мудрые слова, которые должны были прозвучать прежде, чем раздались тут другие.

Темнокожий капитан лучников скривился, но промолчал.

– И ты права. – Бородатый мужчина глубоко вздохнул. – Это мое решение. Нынче клонит к вечеру, до сумерек осталось несколько часов, мы собирались разбить лагерь и отдохнуть, а потому так мы и поступим. После заката я скажу вам, отправляемся мы дальше или возвращаемся. Отдохните, скорее всего, в любом случае будем мы идти всю ночь.

Деана почувствовала, что за ней кто-то наблюдает. Онолед смотрел куда-то в сторону, Ветка внимательно уставился на носки сапог. Она перевела взгляд на Ганвеса. Он кивнул.

Получасом позже он вопросительно кашлянул перед ее шатром. Два полотнища давали немного уединенности, позволяли снять на время экхаар, умыть лицо наперстком бесценной воды, успокоить жажду. Она пригласила его внутрь, он вошел и присел напротив, не открывая лица. Она чувствовала… знала, что он изучает ее, удивленный чужой красотой, светлыми глазами, следом меекханской крови в ее венах. Г’версы обитали дальше к востоку, чем ее племя, реже смешивали кровь с другими людьми, а если такое и случалось, то заметно было не слишком сильно, поскольку кочевники Малых степей тоже отличались невысоким ростом, темными волосами и смуглой кожей.