Сказание о Доме Вольфингов - Уильям Моррис Страница 16

«Ты верно говоришь. Вот что я помню: Под дерева ветвями я лежу, На мне льняное платье – не нага я, Не беспризорное дитя лесное. Поляна залита румяным солнцем, И на неё из чащи тихо-тихо Выходит робкая косуля и, шагнув Ко мне, отпрыгивает вдруг и мчится, Как будто в страхе, прочь. Я удивляюсь, Хотя со мной сидит волчица. Я её Таскаю за уши, и за бока тягаю, И челюсти сжимаю вместе ей. Она скулит, но терпит, будто любит Меня – я не боюсь её ни капли. Она же, словно неизменный сторож, Ни на минуту не отходит прочь. Над головой её с ветвей дубовых Смеётся сойка, подражая пенью Какой-то птицы. Через два ствола По дереву несётся белка. Вдруг Волчица поднимается, рычит, Шерсть ощетинив и оскалив пасть. Шаги – я слышу, не лесной, привычный, Знакомый звук. И мы настороже Сидим. А он всё ближе, ближе… Ах, Я хлопаю в ладоши и ползу — Так радостно! А на краю поляны Мужчина, славный воин – и сверкают Железный шлем и золотые кольца, А на плечах пылает тёмно-красный, Расшитый по краям военный плащ. Он к нам подходит с песней, что поётся, Когда душа ликует. А волчица Смиренно, кротко отступает в лес. Меня берёт он на руки, садится Со мной у дуба, я же прижимаюсь К его щеке своей щекой, играя С холодным шлемом, с кольцами его И слушая внимательно слова, Что мне он говорит, – как непонятный, Чужой, но сердцу сладостный напев. Казалось мне тогда, что он мне дорог, Что я, дитя, люблю его. Но вот Меня он ставит на траву, целует И в лес уходит. А ко мне волчица Из чащи возвращается, и я, Счастливая, игру с ней продолжаю. Я рассказала первое, что помню. Ты хочешь что-нибудь ещё узнать?»

На лице старушки появилось доброе, мягкое выражение, когда она ответила: