Бездушная - Кира Стрельникова Страница 16

По стенам вились причудливые цветы, отделанные эмалью и полудрагоценными камнями, среди них прятались и настоящие, наполняя воздух тонким ароматом, откуда-то доносилось тихое журчание воды – в конце коридора, если правильно помню, прямо из стены выбивался звонкий ручеёк, красиво спадая из стока снаружи небольшим водопадом в маленький пруд внизу, во внутреннем дворике Собора. В нишах прятались удобные диванчики, на которых можно посидеть, отдохнуть, насладиться тишиной и красотой этого места.

– И с тех пор они помогают поддерживать гармонию, – закончил я рассказ о Чувствах.

– Сколько их? – пальчики Финиры осторожно коснулись стены, провели по выпуклым лепесткам, покрытым алой эмалью.

– Восемь, – я продолжал внимательно наблюдать за подопечной, уже привычно пытаясь уловить отблески эмоций на её лице, и начал перечислять. – Радость, Счастье, Любовь, Печаль, Злость, Ненависть, Страх и Ревность.

– И со сколькими из них ты знаком? – Нира медленно шла по коридору, не отрывая свободной руки от стены, и не смотрела на меня.

– Со всеми, конечно, – уверенно ответил я, следуя на шаг позади неё, заложив руки за спину. – Мы же общаемся…

– Ты не понял, – девушка остановилась и повернулась ко мне, посмотрев прямо в глаза, серьёзная и отстранённая. – Не с воплощениями. С настоящими чувствами. Ты знаком с радостью, счастьем? Печалью, злостью, остальными? Ты испытывал когда-нибудь любовь, Аллард?

Её вопрос настолько обескуражил меня своей глубиной, что я не сразу заметил, что она обращается ко мне на «ты». Стоял и как дурак, смотрел на неё, силясь найти подходящий ответ. Казалось, даже вода притихла, ожидая его, мир вокруг замедлился, грозя застыть каплей смолы в пространстве. Ох, девочка, что ж ты делаешь со мной, зачем так глубоко заставляешь заглядывать к себе в душу? Или… На это и рассчитывала Любовь, вручая мне Бездушную?

– В той или иной степени – да, я знаком со всеми этими чувствами, – наконец медленно ответил я, не опуская взгляда. – Почему ты спрашиваешь?

Моя ладонь так же медленно поднялась и дотронулась её лица, пальцы провели по гладкой, тёплой щеке. Немного странное ощущение, мне почему-то казалось, кожа Финиры прохладная, как фарфоровая маска. Хорошо, что оно оказалось обманчиво, прикасаться к ней оказалось приятно. А ещё приятнее, что она не отшатнулась, не попыталась избежать моей внезапной ласки. И пусть лицо её так и осталось бесстрастным, я подметил, как расширились зрачки в красивых, ярко-зелёных, как изумруды, глазах.

– Если ты не знаешь, что такое радость, как ты можешь научить меня чувствовать её? – ответила Финира, и меня как пыльным мешком огрели по голове.

Я опустил руку, долго смотрел на Бездушную, понимая, что она права, как ни ужасно звучит, потом без слов взял её за свободную руку и повёл дальше, во владения… Радости, да. Мы молча вышли из коридора на площадку ажурной витой лестницы, похожей на причудливое переплетение живых лиан с крупными бордовыми цветами, и начали неторопливо спускаться.

– Я знаю, что такое радость, – негромко заговорил я, настоятельная потребность донести до Финиры, что у меня получится, была сродни зуду, хотелось объяснить ей, что вдвоём мы справимся. – Я умею радоваться и с удовольствием это делаю, Нира. Это чудесное чувство, я уверен, ты и сама это скоро вспомнишь.

Да, вспомнит. Я намеренно использовал именно это слово, не веря, что Финира совсем не умеет испытывать чувства. Она просто забыла.

– А любовь? – следующий вопрос Бездушной снова задел болезненные струны души. – Ты знаешь, что это такое?

Знаю ли? Какой очередной хороший вопрос, моя слишком проницательная девочка.

– Я любил своих родителей, и до сих пор люблю папу, хотя мы редко видимся, – начал говорить я, глядя под ноги. – Люблю друзей – по-дружески, конечно, без всяких намёков. Да, Нира, наверное, я могу сказать, что знаю это чувство.

– А маму не любишь? – такой немного детский, наивный вопрос, заданный ровным, отстранённым тоном, прозвучал странно, но уже почти привычно.

– Мама умерла давно, – я пожал плечами. – Так что, с печалью я тоже знаком, Нира. Спасибо, что сама решила обращаться ко мне на «ты», – неожиданно даже для самого себя поблагодарил я, покосившись на неё. – Мне приятно.

Кажется, я нащупал стиль общения, наиболее приемлемый сейчас для нас с Финирой, чтобы она лучше понимала, что и как ей делать, не задавая лишних вопросов. Раз пока мы только в самом начале, будем отталкиваться от простых понятий на уровне «нравится-не нравится». С зеркалом вон как отлично сработало, и с платьем тоже.

– А остальные? Ревность, злость? Ненависть? – Финира не собиралась оставлять меня в покое, похоже, вознамерившись до конца узнать, как у меня обстоит дело с чувствами.

Мы дошли до конца лестницы и остановились у двери, покрытой искусной резьбой, изображавшей разные сценки из жизни. Вот чья-то свадьба, вот рождение ребёнка, а вот просто люди веселились на каком-то празднике. Можно было разглядеть мельчайшие детали, которые изобразил искусный резчик – хотя, я склонялся, что это магия, а не чьи-то руки. Уж слишком подробными были картинки.

– Давай пока остановимся на радости и счастье, – решительно заявил я и толкнул дверь, пропуская Финиру вперёд. – Добро пожаловать в царство первой, Нира.