Новая жизнь - Мария Круз Страница 16

Светлана продолжала расспрашивать о моих дорожных приключениях, правда, особенно интересовалась моими отношениями в ППД. Я сказал, что встретил там сослуживца по Афганистану, что он помог мне получить право торговли трофеями и хорошие условия для покупки товара на патронной фабрике. С этими договорами я легко получил кредит в Русском Промышленном банке, который такие проекты всегда финансирует.

Главным достоинством ППД была закрытость и даже кастовость, пожалуй. В город было невозможно заехать, минуя КПП, а через КПП не пускали кого попало. Личный состав подбирался по приглашениям и рекомендациям, люди служили не за страх, а за совесть, контрразведка следила за каждым новым лицом, поэтому оттуда вообще не было утечки информации. Даже гражданский персонал как самой Базы, так и городка почти на сто процентов состоял из членов семей военных. Чёрная дыра для всех желающих разведать что-нибудь. И хотя в самом городе я ходил в форме, не скрываясь, и «обмывал звёздочки» в офицерском клубе, наружу об этом не просочилось ни слова. И я вполне спокойно придерживался своей легенды, не опасаясь разоблачения.

На её вопрос о том, где я собираюсь осесть окончательно, сказал, что меня пока удовлетворяет Техас, где у нас с Бонитой идёт торговля и нас в городе знают и хорошо относятся. А дальше — видно будет. На это она хмыкнула и сказала, что если у нас всё выйдет, как надо, мы с Бонитой сможем жить на райском острове с нормальными дорогами, играть в теннис и содержать яхту. А может, и не только там. На мой вопрос — а где ещё? — она сказала, что просто ляпнула, не думая. Это я тоже запомнил. Всё же пьяна она была уже заметно, могла и проговориться, о чём не полагается.

Пришла Катя. Не в форме, а приодевшаяся с умом. Лёгкий сарафанчик, подчеркивающий её подростковую фигуру, открывающий не лишённые гармонии формы. В меру, но всё же открывающий. Тонкая, подбритая сзади шейка, мальчишеская прическа, строгие, но изящные очки. Большие глаза, аккуратный носик, немножко тонкогубый сжатый рот. Просто девочка-отличница, хорошенькая и примерная, радость папы с мамой, чистенькая и свежеумытая.

Было заметно, что столь высокопоставленная фигура, как Светлана, впервые почтила её своим вниманием, да ещё и пригласила провести время с нею и её другом. В глазах Кати светились преданность и решимость развивать первый успех до конца. Вот ведь как бывает — сообразила вовремя по телефону позвонить, что в прямые обязанности не входило, — и заметили. И пригласили вместе развлечься. Не просто так — наверняка отрабатывать придётся, но — успех!

Светлана, даром что пьяненькая, сначала поцеловала её, как подружку, втянула в разговор, обменялась с ней сплетнями, попутно объясняя мне, кого они имеют в виду, и даже иногда показывая обсуждаемых среди посетителей «Рогача». Приблизила, так сказать, вовлекла, показала, что очень даже ей рада. Поинтересовалась, как ей на иммиграционном контроле работается, пожаловалась, что тоже ужасно там мучилась. Сказала, что очень плохое там место, потому что расти некуда — только на начальника смены, и всё. Рассказала пару нерадостных историй из своего опыта.

Умная она. Циничная и умная. Через полчаса общения у Кати в глазах светилась решимость делать всё, что угодно, лишь бы вырваться из своей должности. Потом её поманили — Светлана сказала, что собирается проводить реорганизацию своего отдела, вопрос согласован, должности появятся. Рассказала о зарплате и бонусах. Осталось ждать, когда она Кате предложит подписать кровью договор о продаже её бессмертной души, а заодно и бренного тела — она вполне для этого созрела.

Потом Светлана пару минут поболтала о пустяках, заказала ещё вина себе и Кате. Потом вдруг сказала, что я — её лучший друг и человек, который очень ценен для Ордена. И она хотела бы, чтобы моё пребывание здесь было приятным и комфортным. У меня, дескать, дела здесь, а всё так непонятно, неопределённо. А у неё самой нет возможности мне помочь — не её епархия, да и по службе занята. Не могла бы Катя её заменить, помочь мне решить свои вопросы?

Мне уже стало интересно, как глубоко она «продавит» Катю и насколько уже её приручила?

Катя изъявила полную готовность помогать мне решать все вопросы быстро и безболезненно. Тогда ей поставили первую задачу — после каждого прохода информировать меня о прибывших через «ворота». После того как она немедленно согласилась, ей намекнули, что по телефону каждый дурак может, но это не выглядит очень уж уважительно по отношению к поручившему. Катя подумала и сказала, что она сможет договориться с девушкой с восточно-европейского направления, чтобы она её время от времени подменяла.

Когда Катя отошла «припудрить носик», я спросил у Светланы:

— А зачем это всё? Мне же нужно только сказать по телефону, что нужный человек прибыл, когда он вообще прибудет. И больше ничего.

— А это не для тебя, любимый, — странно улыбнулась она. — Это для меня. Если Катя ставит на меня, хочет, чтобы я помогла ей сделать карьеру, она должна понимать, что должна быть моей и душой и телом. Как я принадлежу Майлз. Думаешь, у меня за спиной не шепчутся? Думаешь, мне это приятно? Думаешь, не хихикают над закрытыми купальниками, которых я раньше не носила? И никто не знает, что прошлая подружка Майлз предпочла плюнуть на карьеру, но не продолжать в том же духе? И если я, та, которая спасёт Катю от прозябания на самой низовой должности, намерена что-то от неё получить, то Катя должна это делать раньше, чем я её попрошу. И пусть привыкает к тому, что лизать задницу начальству нужно старательно и с инициативой, с любовью и выдумкой. Хочет меня в начальницы — пусть тренируется, задницу я предоставлю. Свою, родную, драгоценную.

Действительно, а какое моё дело? Изменись условия, окажись Катя над Светланой — и та будет бегать как курьерский поезд по Катиным поручениям. Это у девушки Кати на лице написано.

— Хорошо, считаю это не моим делом, — поднял я руки в примирительном жесте. — Если хочешь её от «ворот» забрать в обмен на бессмертную душу — твоё дело.

— «Ворота» тоже разными бывают: у некоторых и я бы посидела. Ладно, неважно, пьяная я что-то совсем.