Божественная шкатулка - Барри Лонгиер Страница 16

Спустя час или два я так увлекся, что едва не подтолкнул локтем карлика, чтобы тот не сидел как изваяние. Стоило мне оглянуться, как я заметил стоящего позади меня стражника с пистолетом руке.

– Добрый вечер, – поприветствовал я его.

Тот коротко кивнул мне в ответ, а я, устроившись поудобнее, подложив под голову вместо подушки скатанное валиком одеяло, и, прижимая к груди чудесный подарок Олассара, снова принялся наблюдать, как огонь с жадностью пожирает поленья. Все это время меня не оставляло ощущение опасности – вероятность получить пулю между лопатками была достаточно велика.

Языки пламени трепетали все в том же гипнотизирующем ритме. В ту ночь мне казалось, будто огонь образует причудливые арки, открывающие дорогу в бездонные пропасти, залы и комнаты огня.

– Смотрите!

Услышав это, я как ужаленный вскочил с места. Старуха Аджра, привстав, указывала на огонь. Посмотрев туда, я увидел над пляшущими языками какую-то фигуру, вернее, красноватый силуэт богини Гетерис. На какое-то мгновение мне стало страшно, однако я быстро взял себя в руки. Трюки с огнем мне доводилось видеть и раньше. Фокусники занимают в иерархии магов самую нижнюю ступеньку, однако это неплохой трюк, который производит большое впечатление на неискушенную публику. Я решил, что не стоит уподобляться наивным невеждам.

– Ступай обратно в огонь, – приказала Аджра.

– Аджра, – как будто бы ответил огненный признак, – позволь мне наставить тебя на истинный путь!

– Обратно в огонь, – повторила заклинание старухи Синдия. Обе жрицы запели гимн на каком-то непонятном мне языке. Правда, в этой тарабарщине я сумел-таки различить слово «Нантерия».

– Сюда, Аджра! – замахал руками огненный силуэт. – Это начало твоей новой тропы!

Оказалось, что это вовсе не фокус с огнем. Я с изумлением увидел, как со старой жрицы свалились одежды, а на месте ее дряхлого тела появилась прекрасная юная девушка лет шестнадцати; вернее, то была сама, каким-то чудодейственным способом помолодевшая, Аджра. Она оказалась столь прекрасна, что у меня от изумления и восторга перехватило дыхание.

– Я могу навечно даровать тебе несравненную красоту, какой ты, Аджра, никогда не отличалась. А какими молодыми красавцами ты сможешь окружить себя! Помнится, ты в свое время отказалась от мужчин во имя служения Нантерии. Соглашайся служить мне, и я сохраню твою красоту.

Не отвечая на коварные посулы Гетерис, Аджра продолжала свой монотонный напев, и вскоре рядом с огнем вырос огромный черный силуэт. Это была Нантерия. Она обвила руки вокруг старой жрицы и заговорила, обращаясь к огню:

– Это моя дочь, Гетерис. Ты не можешь забрать ее с собой.

– Тогда отдай ребенка, – донеслось из огня, – мне нужен только ребенок.

– Только Аджра может отдать тебе ребенка.

Огненный силуэт сделался еще больше.

– Ты только взгляни на себя! – со злобой воскликнула Гетерис. Ее огненно-красный силуэт мгновенно превратился в огромное раскаленное зеркало, в котором отразился дивный образ юной обнаженной Аджры. – Видишь, что я готова сделать для тебя? Вместо больного и усталого старческого тела ты получила от меня в подарок молодость и красоту. Я отогнала смерть, которая уже дышит тебе в затылок. Я подарила тебе возможность еще целых восемьдесят лет беззаботно срывать цветы удовольствий и наслаждаться жизнью, не задумываясь о будущем.

Огненно-красный силуэт сделался темно-алым.

– Отдай мне ребенка, Аджра!

По нежным розовым щекам юной Аджры заструились слезы. Указав пальцем на огонь, она произнесла:

– Возвращайся к себе, Гетерис! Я – дочь Нантерии и уже прожила отпущенный мне век, прожила его достойно и честно. Возвращайся в огонь! Ступай!

Темноту ночи пронзил жуткий крик. Мне показалось, будто огонь заслонил все вокруг. Неожиданно исполинский огненный монстр протянул ко мне свои пышущие жаром руки и схватил Олассарову шкатулку. Я тут же вскочил и выхватил ее у чудовища.

– Нет! Не смей! Это мое!

Раздался еще один жуткий крик, и в следующее мгновение меня накрыло волной огня. Не прошло и доли секунды, как я почувствовал, что сижу, весь мокрый до последней нитки, на земле, крепко сжимая в руках волшебную шкатулку. Когда меня убедили в том, что мои брови целы и ничуть не пострадали от огня, я осмелился открыть глаза. Огонь полностью угас, и только угли еще теплились на темном кострище. Аджра стояла уже одетая и морщинистая, какой я видел ее раньше, а безликий карлик сидел, застыв все в той же позе, не шелохнувшись и ни на йоту не сдвинувшись с места.

Внимательно разглядывая меня, надо мной склонилась Синдия. Когда я снова увидел ее лицо, оно озарилось улыбкой.

– Вы кое-где слегка обгорели, но серьезных ожогов нет.

Синдия открыла один из ящичков шкатулки и извлекла оттуда крошечную чашечку, доверху наполненную какой-то неприятно пахнущей мазью.

– Это снадобье поможет вам вылечить ожоги.

С этими словами жрица принялась втирать содержимое чашечки мне в лицо. При этом, как мне показалось, благодаря ее нежным прикосновениям мазь пахла уже не так мерзко.

Несмотря на ожоги, я чувствовал, что существует еще нечто такое, что переполняет меня тревогой и беспокойством.

– Скажите, Синдия, такого следует ожидать всякий раз, когда мы будем разводить костер?

– Любое место и любое время, Корвас, это место и время богов. Но, думаю, что нам удастся какое-то время отдохнуть. Гетерис этой ночью потерпела унизительное, как ей кажется, поражение – даже два унизительных поражения. Аджра бросила ее обратно в огонь, а вы высказали ей открытое неповиновение. Скорее всего она лишилась остатков сил.

Повернувшись, я увидел, что старая жрица сдерживает беззвучные рыдания. Обстановка начала принимать довольно опасный характер.

– Мы можем чем-то помочь Аджре? – поинтересовался я.

– Нет, – отрицательно покачала головой Синдия, – но вы можете кое-то сделать для меня.

– Исполню все, что только пожелаете.

Снадобья больше не осталось, и чашечка, которую Синдия держала в руках, удивительным образом исчезла, буквально испарилась в воздухе.

– Объясните, почему вы вступили в схватку с Гетерис? Она олицетворение Зла, Коварства, она мать Лжи. Любой окаменел бы от страха при одном ее виде. А вы осмелились сразиться с ней!

– Ваша огненная богиня хотела отобрать у меня мою шкатулку!

– И что? – допытывалась Синдия.

– Это ведь моя шкатулка! Как может эта ваша Гетерис гореть таким ярким пламенем, если не понимает этого? Мне мало что известно о вашем мире. Честно говоря – а мне кажется, что я просто обязан быть честным, – свой собственный мир я знаю ничуть не лучше. Но одно мне известно доподлинно – эта шкатулка принадлежит Корвасу!