Гробницы пяти магов - Андрей Васильев Страница 16

Фриша бросила на нее короткий взгляд, поняв намек, но промолчала.

– Не думаю, – покачал головой Гарольд. – Что ты хотела сказать, Грейси, мне ясно, но вот только – вряд ли. Не тот Мартин человек. Я, скорее, готов поверить в то, что это дело вообще никак не связано с нашей поездкой и Вороньим замком. В конце концов – мало ли у Монбронов Силистрийских врагов? Да полно.

– И все они знают, на какой дороге и когда ты будешь гарцевать на своем коне, – саркастично продолжила Аманда.

– Ладно, потерпи немного, и мы все узнаем. – Гарольд приблизил свое лицо к пленному разбойнику и спросил у него: – Да, приятель? Ты же нам все расскажешь?

– Куда он денется, – Фриша подошла к краю парома и пальцами высморкалась в воду. – Расскажет.

– Дырка, – расстроенно сказал я окружающим, продемонстрировав прореху в колете. Я решил сменить тему разговора – и так у нас дела невеселые, не хватало еще разрушить хрупкий, только-только установившийся мир. – Новый совсем колет был.

– Ты ранен? – охнула Флоренс.

– Если бы он был серьезно ранен, то сейчас вряд ли переживал об испорченной одежде, – заметил Фальк.

Тем не менее, меня заставили стянуть колет, задрали рубаху и исследовали порез на моем боку.

– Везучий ты, – заметил Гарольд, узнав о том, как я этот порез получил. – И я везучий. Если бы не ты – прилетел бы мне из тех кустов болт, это уж наверняка. Удача – та еще шлюха, если один раз улыбнулась бесплатно, то второй – вряд ли. А так – спас ты меня. И сам уцелел.

– До сих пор не верю, – я зашипел – Флоренс практиковалась на моем боку, впервые в жизни применяя на практике малое заклинание исцеления. Не знаю, что получится, но жжет невероятно. – По всему, он мне прямиком в брюхо должен был его всадить. К тому же не только я тебя спас, меня самого сегодня спасли. Аманда, я твой должник.

– Это тебя судьба бережет, – Аманда со скепсисом смотрела на Флайт, которая закончила с заклинанием и теперь была горда собой. – Только иногда она не слишком старается. Фло, тебя чему наставник учил? После заклинания малого исцеления при рваных ранах надо сразу пройтись по этому месту «холодным огнем», для того, чтобы он боли не чувствовал. А ты что сделала?

– Ничего не сделала, – у Флоренс затряслись губы.

– Вот именно, – уничижительно сказала Аманда. – В результате у Эраста теперь будет ныть бок день или два.

– Да и шут с ним, – я глянул на красноватую бугристую полоску на боку, заправил в штаны рубаху и, обняв Флоренс, поцеловал ее в макушку. – Будет – и будет, велика беда. Зато вон, первый шрам заработал. Чую, через пару лет с нашим наставником мы все в них будем. И потом – у Монброна вон их сколько, я отстаю от друга, а это не дело.

– Тысячекратно извиняюсь, – подал голос паромщик, надзирающий за тремя дюжими парнями, которые с протяжным «и-и-и-и-эххх» тянули канаты. – А вы что же – магики?

– Пока – подмастерья, – важно ответил Флик. – Но скоро будем ими. А что?

– Да странно все это, – паромщик поправил шляпу. – Что же вы тогда ребят Хромого Ганса сталью угощали? Вы бы их огнем или там еще чем, так они бы шустро разбежались в разные стороны. С магиками лесная братия дела иметь не любит, это все знают.

Мы замолчали, переглядываясь и пытаясь понять – почему? Чего мы сразу за оружие взялись? Ну, серьезных заклинаний мы еще не знали, но можно было метнуть «малый огненный шар», этому Ворон нас научил. Вреда особого он причинить человеку не мог, но при этом впечатление производил. Попадая в цель, шар распадался на десяток-другой огоньков поменьше, выглядело это эффектно. Да и кое-чему другому мы тоже подучились за минувший год. Скажем так – подкрепи мы сталь этими умениями, все было бы быстрее и проще. А может, и нет. К оружию мы все привычны, а орудовать магией пока не научились в той мере, когда это идет на уровне инстинктов. Промедление же в бою почти всегда оплачивается по самому высшему разряду.

Тем более что все равно победа осталась за нами, а бедняге Ромулу мы так и так не смогли бы уже помочь.

– По привычке, – наконец сказал Гарольд. – Скажи, почтеннейший… Как тебя?

– Дядька Ларс, – снял шляпу паромщик, обнажив лысую, как коленка, голову. – Так и зовите меня, ваша милость – дядька Ларс. Раньше звали Кудрявый Ларс, да где теперь те кудри. Ну, если не зазорно простолюдина дядькой звать, понятное дело.

Флоренс хихикнула, а после ойкнула, смутившись. Паромщик, похоже, совершенно не обидевшись, снова напялил на голову шляпу и развел руками – мол, вот так, господа.

– Дядька Ларс, а вот скажи мне, – Гарольду, похоже, было не зазорно так его именовать. – Ты упомянул какого-то Хромого Ганса – это что за зверь такой?

– Наш «лесной король», – охотно ответил паромщик и погрозил пальцем одному из своих подручных. – Олле, собачий сын, берег близко, что ты дергаешь за веревку, как твоя мамка за коровье вымя! Так вот, милсдарь – «лесной король» он. Ну, так он сам себя называет. А если по-нашему – так просто разбойник лесной, да и все. Это с его молодцами вы схватились-то.

– Как же ты понял, что именно с его, а не с какими-то другими? – удивился Карл.

– Так я вот этого орла с ним видел, – показал дядька Ларс пальцем на нашего пленника. – На прошлой осенней ярмарке около Штауфенгроффа. Там самая большая ярмарка в наших землях по осени бывает, я ее никогда не пропускаю. Ну, и еще…

– Ох, ты и разговорчив, – процедил пленник. – Смотри, язык у тебя один, башка одна и жизнь одна.

Паромщик смутился и замолчал, как видно осознав, что и вправду много лишнего наговорил.

– Ты, дядька Ларс, не волнуйся, – успокаивающе сказал ему Гарольд. – Этот наш приятель все равно никому ничего никогда уже не расскажет. Ну, если только нам кое-что. Но мы тебе не повредим. Так что еще?

Гарольд достал из кармана большую серебряную монету и подал ее паромщику.

– Так я и без этого сказал бы, что хорошим людям не помочь? – вроде бы даже обиделся паромщик, но монету в карман убрал. – Так вот – рядом с тем господином, которому вы бок лечили, шпага лежит. Так я ее помню, я ее на той ярмарке еще приметил. И висела она на боку сына Ганса, уж не знаю, как его звали. Я ее по чашке запомнил, ну, той, которая руку защищает, картинка на ней приметная – олени, сцепившиеся друг с другом рогами.

Я поднял с помоста парома шпагу, которую, верно, положил на него, когда мы отчалили от берега. Да, и в самом деле, на гарде, которая была похожа на чашку, была такая гравировка.

– Стало быть, вы сына Ганса убили, – заключил дядька Ларс. – Он ведь теперь вам мстить будет, Ганс, в смысле.

– Да пусть его, – Гарольд усмехнулся. – Не хватало только разбойников бояться. Надеюсь, у вас проблем из-за нас не будет? Ну, вы нас перевезли, вроде как помогли…

– Если вот этого не отпустите – не будет, – заверил нас дядька Ларс. – Перевозить людей – это моя работа. Да и потом – меня убивать резона нет, им это больно накладно выйдет. У меня тут единственный паром на мили вокруг. Убей меня – и их жители окрестных деревень поедом есть станут, им же на ту сторону будет не попасть. Да и герцог наш это не одобрит.