Повод для паники - Роман Глушков Страница 16

– Большое нужное дело! – повторил дядя Наум. – Но что же конкретно это было за дело? Я десять лет манипулировал настройками терминала при помощи суфлера войс-командера. Кэрри вот уже два года занимается тем же самым в другой отрасли. Контролеры, что сидели в моем кресле до меня, тоже исправно твердили те же опостылевшие команды. И сто, и двести лет назад за терминалом находился такой же контролер и делал всю ту же работу. Я знаю, что говорю, – изучал историю. Контролеры стучат по спине виртомир, если тот вдруг поперхнется какой-либо мелкой неполадкой. В распоряжении контролеров есть аварийная отладочная подсистема «Контральто Д» – анализатор неисправностей, их устранитель, отладчик и диспетчер одновременно. Сложнейший механизм, существующий не одно столетие. Он был доведен в свое время до совершенства, и его надежность подтверждается гигантским сроком безупречной службы. Контролеры пользуются «Контральто Д» в любой критической ситуации, и за прошедшие несколько веков подсистема еще ни разу их не подводила… Вот мы и подобрались к главному, молодой человек. Я вас не утомил своей болтовней?

– Что вы, ничуть, – помотал я головой. – Очень интересно.

Каролина Наумовна скуксилась. Кажется, она была со мной не согласна, но вслух этого не выразила.

– Когда я еще находился на Службе, мне не давал покоя один вопрос. Если я задавал его кому-нибудь, на меня смотрели как на, простите, чокнутого фиаскера. Поэтому вскоре я перестал приставать к людям со своей теорией. А вопрос элементарный: что будет, если вдруг из сбалансированной системы сосуществования реального мира и виртомира «Серебряных Врат» выпадет какой-нибудь ключевой фрагмент? К примеру, источник энергии?

– Вы имеет в виду, что вдруг ни с того ни с сего возьмет и бесследно исчезнет конденс-поле? – усмехнулся я. – Ну и вопросик! Неудивительно, что вас принимали за ненормального. Куда же денется конденс-поле? Ведь оно как… как воздух!

– Вы таки слишком просто смотрите на жизнь, молодой человек, – укоризненно покачал головой Наум Исаакович. – Но ваша точка зрения вполне понятна: кому сегодня хочется забивать голову техническими тонкостями современного мироустройства? Только таким занудам, как я, которые лезут ко всем со своими дурацкими вопросами. Скажите-ка, на каком основании вы считаете воздух и конденс-поле вечными? Вечного на нашей планете ничего нет и быть не может в принципе. Один хороший гостинец из космоса, и мы – всего лишь горстка космической пыли.

– А Орбитальный Щит?

– Орбитальный Щит – не панацея. Периодически мы с успехом отстреливаем всевозможную метеоритную мелочь, но глупо полагать, что в Солнечной системе присутствует только она. Там тоже помимо булыжников есть свои горы. Причем немаленькие.

– М-да, есть над чем задуматься, – пробормотал я, вспоминая упавший с небес рудовоз, казалось бы, миниатюрный по космическим меркам, однако наделавший столько бед.

– Ну да бог с ними, с метеоритами, – вернул меня к теме Наум Исаакович. – Речь все-таки не о них. Сейчас мы говорим об отказе источника питания в гигантской сбалансированной системе. Вы правы: в нашем случае это конденс-поле. Я всегда пытался просчитать последствия его возможного отказа и всегда приходил к трагическим выводам. Что будет, если в мгновение ока исчезнет воздух? Трагедия – не то слово, молодой человек. Что будет, если исчезнет конденс-поле? Практически то же самое – наш мир зависит от конденс-поля не намного меньше, чем от воздуха. Только в первом случае мы умрем быстро, во втором – придется помучиться…

Я глядел на Кауфмана с недоверием. Откуда столь радикальный пессимизм? Пропажа конденс-поля! Куда ему деваться? Даже моих ограниченных знаний хватало, чтобы уяснить глупость такого предположения. Мы живем не в эру Сепаратизма, когда все в мире вращалось вокруг электричества, для получения которого требовалось неимоверное количество материалов и постоянно выходящих из строя механизмов. Что нужно для получения конденс-поля, так это сущий пустяк. Как говорят некоторые романтики – дитя от брака Марса и Венеры, и эти люди несомненно правы.

Освоение человечеством планет Солнечной системы подарило ему множество всевозможных неизвестных ранее минералов. Периодическая система химических элементов за довольно короткий срок разрослась настолько, что сегодня в ней с трудом разобрался бы даже ее отец-основатель. Перед исследователями конца эры Сепаратизма открылись новые, еще более просторные горизонты.

Особый интерес представляло создание химических соединений из веществ, обнаруженных на разных планетах. И вот в один прекрасный день российский ученый Иван Александрович Ковалев получил для исследований два новых металла – венерианский либертиний и марсианский викториал. Довольно скоро Ковалев обнаружил, что при нахождении друг рядом с другом образцы металлов окружают себя общим красноватым ореолом, на поверку оказавшимся сильным энергетическим полем. Причем на качественные изменения неизвестного поля влияла как удаленность компонентов друг от друга, так и их пропорциональное соотношение. Иван Александрович углубился в исследования своего открытия и уже через год получил за него Нобелевскую премию. Сам того не ожидая, Ковалев одарил человечество альтернативой господствующему тогда на планете электричеству, дав миру невероятно мощный источник практически неиссякаемой энергии, названной впоследствии конденс-полем.

Конденс-поле полностью заменило электричество уже через полвека, чему способствовали неисчерпаемые залежи либертиния и викториала на их родных планетах. Централизованное производство электричества с его громоздкими электростанциями, протяженными силовыми линиями и намертво привязанными к ним энергопотребителями заменили автономные генераторы, устанавливаемые повсеместно и имеющие срок эксплуатации полторы сотни лет. Силовые линии представляли собой тонкое двужильное волокно, одна жила которого была сделана из либертиния, а вторая соответственно из викториала. Являющееся уже само по себе слабым источником конденс-поля, волокно это естественным путем усиливало идущий от генераторов энергетический поток, что позволяло делать последние достаточно малогабаритными. Стоявший у меня в особняке генератор занимал чуть больше места, чем модуль медицинского контроля, и в глаза не бросался.

Одно из величайших открытий человечества – конденс-поле – подарило нам не только дешевую энергию, но и решило вечную проблему транспортных перевозок. При строго определенной пропорциональности либертиния и викториала сооруженный из них контур выталкивал попадающие в него предметы со скоростью, в восемь раз превышающей скорость звука. Это свойство сплава инопланетных металлов, нареченного либериалом, вызвало бурный интерес у военных эры Сепаратизма – оружие, не требующее пороха, было в те годы весьма прогрессивной разработкой. Но со временем, когда уставшее от войн человечество вступило в эпоху массового объединения народов и упразднения границ, появилась предпосылка для создания Единой Транспортной Сети.

Тут-то второе открытие русского ученого Ковалева и было реализовано в полной мере. Разрушительная энергия либериаловых контуров переродилась в сугубо мирную и окончательно объединила землян. Так появился инстант-коннектор – Транс-сеть, опутавший планету паутиной магистралей; скоростное, экологически чистое, а главное, абсолютно безопасное, в отличие от транспорта эры Сепаратизма, средство передвижения. Боты инскона мчались во все концы Земли по гигантским вакуумным трубопроводам с установленными в них ускорительными контурами. Скорость ботов четко регулировалась переменной мощностью силовых полей, а комфорт-амортизаторы внутри кабины бота не позволяли пассажиру страдать от неимоверных перегрузок.