Неявь, или с Гэлакси по Руси - Наталья Соколова Страница 16

– Блин, девчонки, а, может, и мы пойдём по пивасику с рыбой?! Вон те копчёные спинки сёмги очень даже аппетитно выглядят.

Тут входная дверь со скрипом отворилась. На пороге стояла Баба-Яга собственной персоной. Ноги её были затянуты в узкие кожаные брючки, стройный стан обнимала кожаная куртка, именуемая в просторечии «косуха».

– А вот это, лахудры бестолковые, вы видели? – тут у девушек перед носом замаячил сухонький кулачок, затянутый в шипастую чёрную перчатку. – Я вам сейчас такой пивасик покажу, до морковкиного заговения лебеду собирать будете… А ты, жертва целлюлита! – обратилась она к полосатому интригану. – Пшел прочь отседова! – и пожелание доброго пути было сопровождено увесистым пинком под жирный зад.

Вылетев, как пробка, в сени, Баюн с грохотом разметал несколько деревянных ковшей, попавшихся на пути полёта, и с треском впечатался в массивную входную дверь из морёного дуба, которая от столь решительного натиска настежь распахнулась. «Вот тебе, баушка, и котятки», – промелькнуло в гаснущем сознании кота.

А в горнице рождалось торнадо. Вооружившись ухватом, Ярина с энтузиазмом армейского дедушки гоняла девчонок по терему, приговаривая:

– Я вас научу любить родину, мать вашу! Город им, пивасик, женихи табунами! Вертихвостки бесстыжие! Может, ещё стриптиз танцевать научитесь, как бессовестные половецкие блядищи? Исстари в Двувосьмом Царстве заведено: раз девица, коса до пола, сарафан лазоревый али кумачовый и зенки распутные долу! – при этих словах ухват ощутимо припечатал Василису Премудрую по округлому заду. – Сейчас и до вас доберусь, кобылы стоялые! – Яга переключила внимание и на внучкиных подружек.

Ярина всегда относилась очень ответственно к обязанностям по воспитанию подрастающего поколения Двувосьмого Царства. Вскоре в каждой руке у «бабули» было зажато по покрасневшему девичьему уху. Женщина с лёгкостью приподняла их и ловко свела лбами вместе.

– Ай-яй-яй, пусти, бабушка Ярина, мы больше не будем безобразничать! – в унисон взвыли проштрафившиеся «стоялые кобылы».

– Марш грядки полоть у моего терема, через полчаса приду наряд проверять! – Марью с Еленой, как ветром сдуло. – А ты чего тут разлеглась, лягушка сухорёбрая? Тебе персональное приглашение на полевые работы от Царя Кощея теперь подавай?! А ну, сгинь с глаз моих сию же минуту! А ты, вместо того, чтобы зубы скалить, лучше бы пироги пекла, да за ребёнком смотрела! – обратилась она к катавшемуся по серебряному подносу наливному яблочку, в котором на начищенной до блеска поверхности проступало от души веселящееся лицо автора. – Мне что ещё и тебя к делу приставить? У меня работы на всех лентяек хватит! Особливо для твоего недоросля, по которому ухват давно плачет! – и, дотянувшись к подносу, бабуля звонко щёлкнула по слегка курносому носу молодой женщины, после чего та ойкнула, и изображение погасло.

Ярина, решив, что за столько столетий пахоты заслужила отпуск, решила тряхнуть стариной и укатила с новым приятелем в Швецию на месяц. Царь Кощей облегчённо вздохнул и велел привести пред его светлые очи джинна Омара. На дворе было уже тридцатое декабря, а Бальный Зал ещё совсем не был готов к необычным на этот раз праздничным торжествам.

– Не беспокойтесь, мой повелитель, – Омар почтительно коснулся лбом пола и истаял, будто его и не было.

Через некоторое время в тронный зал проскользнула Шаласка и, что-то прошептав правителю Двувосьмого Царства, потащила того за собой. Когда женщина показала Коше два роскошных наряда в восточном стиле, они его полностью очаровали, особенно вышивка золотой нитью и обилие декоративных элементов из его любимого металла. Он тут же оплатил внушительный счёт, и уже через полчаса новогодние костюмы были у него в руках.

– Шалли, что бы я без тебя делал! Завтра, уверен, мы будем блистать на балу.

– Омар намекнул, что будет что-то особенное. Главное, мы избавились на целый месяц от зануды Ярины! Очень жаль, что она приходится тебе бабкой, проблем было бы намного меньше!

– Шалли, не порти нам предпраздничное настроение. Сегодня я буду занят, а завтра мы наверстаем упущенное… – зычный голос Кощея упал до едва слышного шёпота, от которого рыжую ведьму тут же кинуло в жар. Это будет далеко не первый такой праздник, который они встретят вместе.

– Хорошо, Коша. Я как раз успею себя в порядок привести. – Шаласка так многообещающе ему улыбнулась, что непреодолимо захотелось послать всё к Главному Лешему и заняться подзапущенной личной жизнью.

Омар умудрился превратить обычную залу в тронный зал персидского царя. Такого обилия синего бархата с золотой вышивкой и россыпью драгоценных камней тут, отродясь, не видали. На роль слуг он пригласил других джиннов. Кушанья и вино очень понравились и хозяевам, и гостям, хотя и были довольно сильно непривычны на вкус. Полумрак разгоняли свечи в изящных подсвечниках. Кощей сидел на возвышении в семь ступеней, на котором стоял трон из ливанского кедра. Чуть ниже стояло удобное кресло для Шаласки. Восточные наряды так преобразили девиц, что даже родственники их с трудом узнавали. Подлил масла в огонь и Омар, притащив египетских танцовщиц. И все же свои красавицы тоже не зевали: царская зазноба, Василиса, Елена и Марья сразили всех наповал, исполнив целую череду чарующих восточных танцев.

Когда оставалось всего несколько минут до полуночи, Царь Кощей с заздравным кубком по традиции начал поздравительную речь:

– Подданные Двувосьмого Царства, вот мы почти и готовы перелистнуть страничку Гримуара Неяви, вступив в Новый Год. В этот раз, традиционный Полночный Бал, благодаря джинну Омару, обрёл непривычный вид. Так пусть же все возникающие задачи мы будем решать нетривиальными методами! Пусть молочные реки и кисельные берега никогда не оскудеют! Пусть хранит наше Царство от алчности Яви река Смородинка, а Калинов Мост и дальше бережёт наши тайны и богатства от лихих людей!

Зал взорвался бурными аплодисментами, но Омару не было уже ни до чего дела. Джинн, пользуясь служебным положением, подделал пригласительный билет и провёл Рин на праздник. Девушка ещё ни разу не была на празднике такого масштаба и уровня, поэтому чувствовала себя крайне неловко и постоянно краснела от смущения.

Джинн заливался соловьём, предлагая Ирине отведать то одно, то другое яство, и угощал вином, впрочем, следил, чтобы она не перебарщивала с хмельными напитками. Он на дух не выносил пьяных, поэтому сохранял бдительность.

– Попробуй щербет и лукум, моя пери! – чёрные глаза были полны лукавства особого рода, но Рин ничего не замечала, очарованная праздником.

Девушка пробовала всё, что предлагал джинн, и с детским восторгом смотрела, как вьются в причудливом танце Шаласка и три подруги.

– Как красиво! – зачарованно почти пропела она, хлопнув смеющимися серыми глазами.

Она не отстранилась, когда Омар ласково обнял её сначала за плечи, а потом руки медленно переместились на тонкую талию, которую только подчёркивал изящный шёлковый костюм. Всё внимание Рин было словно приковано к феерическому действу: египетские танцовщицы в ярких нарядах двигались так, словно у них в теле вообще не было ни единой косточки: