Кремль 2222. Ярославское шоссе - Владислав Выставной Страница 16

Впрочем, выспаться не очень-то получилось. Ночью у него поднялась температура, трясло, как в лихорадке. Давали о себе знать укусы руинных тварей. Полночи вяло жевал снадобья, запивая драгоценной водой из небольшого запаса. Уснул только под утро.

Зато проснулся неожиданно бодрым и готовым продолжать путь.

Так и двинулись дальше.

Вслед за людьми, на почтительном расстоянии, семенила Грымза. Это отчего-то раздражало Зигфрида.

– Мне не нравится, что она идет за нами, – сообщил он. – Можешь прогнать ее?

– Я пробовал, – виновато сказал семинарист. – Но она не хочет уходить. Вроде как ручная стала.

– Ты что, гладил ее, за уши тягал?

– Н-нет.

– Какая же она тогда ручная? Знаешь ведь, что крысопса приручить нельзя.

– Так это не я приручал. Это Отшельник. Ты же в курсе – зверье его любит, вроде как понимает. И подчиняется.

– Ах, Отшельник… Ну, если Отшельник, то пускай.

Вяло переговариваясь, они продолжали продвигаться на север. Остановились на краю огромной воронки – то ли от ракеты, то ли от авиабомбы. Взрывной волной вокруг впадины прилично расчистило развалины. Вокруг места взрыва было голо и пусто, не рос даже вездесущий ядовитый плющ. В глубине же воронки буйно цвела зелень – настоящий компактный лес. Похоже, растительность там даже шевелилась, и лезть туда не было никакого желания. Грымза неожиданно ушуршала вперед, вынюхивая что-то около воронки. И тут же из этого «леса» хлестко выскочили длинные и тонкие багровые отростки, неприятно напомнившие кровеносные сосуды. «Сосуды» явно пытались дотянуться до Грымзы, но та с ловкостью увернулась от нападения и помчалась дальше. Подумалось: если она возьмет на себя функцию разведки – будет неплохо. Существо крайне чуткое и агрессивное – любого врага почует и сразу в драку полезет.

Тем временем выстрелившие из воронки отростки, разочарованно шипя, поползли обратно, в гущу аппетитной зелени.

– В обход пойдем, – констатировал Зигфрид.

Словно угадав намерения несостоявшихся жертв, в их сторону выстрелило несколько таких же хищных отростков. Книжник шарахнулся назад, споткнулся о камень, попятился. Зигфрид даже не шевельнулся – будто знал, что отростки не дотянутся, а дрожа от напряжения, опадут в каких-то полутора метрах от него. Но вест, вроде, и не заметил этого. Казалось, он погружен в какие-то тяжелые раздумья. И точно, протянув руку растянувшемуся на земле другу, он сказал:

– Кто-то продолжает следить за нами.

– Да? – поднимаясь на ноги, растерянно произнес парень. – И кто же?

– Хотел бы я знать, – прищурившись, проговорил воин. – Ненавижу, когда подкрадываются. Пусть лучше все угрозы в лицо высказывают.

Над головой раздалось знакомое стрекотание: это пролетел оживленный Книжником дрон. Сделал круг над головами спутников – и ушел куда-то за ближайшие крыши.

– Ты не его имеешь в виду? – кивнув вслед улетевшей машине, спросил Книжник.

– Не считай меня идиотом, – отрезал Зигфрид. – За нами следят люди.

Он помолчал, поправил самого себя:

– Или те, кто считает себя людьми.

Последняя фраза не понравилась Книжнику. Потому что разумными существами в последнее время мнили себя не только люди, но и такие монстры, о которых лучше не вспоминать на ночь.

– И что будем делать? – спросил Книжник.

– Идти вперед. Но следует быть внимательнее. Такое ощущение, что ОНИ нарочно заманивают нас в ловушку. Сначала мародеры-нео, потом слепые крысы, теперь эта «хищная воронка»…

– Погоди, – нахмурился Книжник. – Ловушки ведь на любом пути встречаются. Ты думаешь, это все не случайно?

– Я не верю в случайности. И – да, ловушки встречаются. Но никогда у меня не было чувства, что в них меня привели нарочно.

– Как же нас могли привести нарочно? У нас же ни проводника нет, ни заранее известного пути.

– Хотел бы я знать, – сказал Зигфрид. – Хотел бы…

После этого разговора у Книжника началось то, что называют манией преследования. За каждым углом, за каждым поворотом ему стали мерещиться неизвестные преследователи. Умом он понимал, что все не так просто, что слежка – даже если это не пустые подозрения Зигфрида – не была бы настолько явной.

Но больше всего тревожил вопрос: кто и зачем за ними следит? Это просто охота? Есть ведь на просторах Москвы любители такой забавы – те же дампы, к примеру. Или их хотят взять в плен? Тогда с какой целью? Связано ли это с целью похода? Но откуда «охотникам» стала известна эта цель?

Да и существуют ли они вообще, сами «охотники»?

Это была настоящая паранойя. К общему нервному состоянию примешивались легкая лихорадка и действие снадобий.

Впрочем, за последующие пару дней эта нервозность несколько поутихла. И без того проблем хватало: трудный переход по развороченным улицам заставлял целиком сконцентрироваться на движении. Зигфрид нарочно двигался самым неудобным и длинным путем – будто пытался обмануть придуманных им недоброжелателей. В какой-то момент Книжник стал сильно сомневаться как в их существовании, так и в способности Зигфрида адекватно воспринимать действительность.

Путь все больше напоминал затянувшуюся полосу препятствий на кремлевском полигоне для ратников. Ему что, Зиг – прирожденный воин, закаленный, как и его меч, в Поле Смерти. Соперничать с ним могут только такие же, с пеленок взращиваемые ратники Кремля, у которых, между прочим, имеется особый D-ген, превращающий человека в настоящую машину войны.

А он, Книжник, – хилый задохлик, книжный червь, вообразивший, что может тягаться в выносливости и ловкости с настоящими воинами. В минуту слабости он даже сетовал на самого себя: чего это он полез на эти галеры? Ведь предлагали ему самую важную, самую «престижную» из всех должностей Кремля – сан Хранителя Памяти. Сан дарит всеобщее уважение и не требует никакого напряжения сил. Знай живи и радуйся, да занимайся любимым делом. Беда только в том, что любимым делом он выбрал себе суровый и неблагодарный путь.

Путь воина.

– Куда мы лезем сквозь эти дебри? – задыхаясь, бормотал Книжник. Он продирался сквозь узкую щель в кирпичной стене. Впереди маячила спина Зигфрида. – Мы же так выдохнемся еще на полпути!

– Лучше устать, чем сдохнуть, – просто отвечал воин, запрыгивая на очередную груду бетонных обломков.

– Но с чего ты взял, что за нами все еще следят? – карабкаясь вслед за ним на полуобвалившуюся стену, выдохнул парень. – С каких пор ты стал таким подозрительным?

Спрыгнув со стены на противоположную сторону, Зигфрид обернулся и, критически поглядев на Книжника, сказал:

– Ты сам навязался на мою голову. Я же говорил тебе – оставайся дома.

– Но я…

– Ты должен понять: для меня это слишком важное дело, чтобы погибнуть по недосмотру или глупости, не исполнив свой долг.