Под знаком мантикоры - Алексей Пехов Страница 16

Дама, стоявшая рядом с Фернаном и вот уже минут десять отчаянно махавшая веером, с тихим охом повисла на муже. Тому не оставалось ничего другого, как вывести ее на улицу. Фернан тут же встал на освободившееся место и оказался у самого прохода. Отсюда можно было прекрасно видеть то, что происходит у алтаря.

Кардинал, маленький, сухонький старичок с гладко выбритым, морщинистым лицом, огромным крючковатым носом и лысой головой, действительно был похож на старого и едва живого грифа. Хосе Пабло де Стануззи, не замолкая ни на минуту, продолжал читать Святую книгу. За его спиной каменным, неподвижным изваянием застыл епископ Эскарины — де Лерро. Еще дальше стояли облаченные в белое, бордовое и серое епископы рангом пониже. Среди них Фернан узнал Жозе Наярру. Там же находились король и все высшее дворянство вместе с послами некоторых сопредельных государств. Возле алтаря в две шеренги стояли сорок высоченных королевских гвардейцев. Между шеренгами располагался гроб, где покоилось тело графа. Крышка гроба была закрыта — со времени смерти маршала прошло уже пять дней.

С похоронами тянули до последнего. Ждали, когда соберутся все, кто только мог прибыть. Даже из смерти де Туриссано Таргера хотела извлечь как можно больше выгоды. Немного патриотизма и воспоминаний о былом величии и победах маршала — великолепный способ попытаться хоть как-то утихомирить вечно грызущиеся между собой дворянские коалиции.

На взгляд де Суоза, все было как раз наоборот. Смерть графа не сплотит, а скорее еще сильнее оттолкнет знать друг от друга. К примеру, теперь верные королю и дворяне, поддерживающие его брата герцога Лосского, будут интриговать друг против друга за получение лакомого поста маршала кавалерии.

Фернан почувствовал пристальный взгляд и резко обернулся. Одна из дам тут же перестала смотреть в его сторону. Де Суоза хмыкнул и поморщился. Он еще не привык ловить на себе сочувственно-любопытные взгляды. Рана, оставленная ему сеньором Никто, привлекала всеобщее внимание. Что и неудивительно. Очень сложно не заметить такое.

После того памятного поединка Фернан два дня провалялся в постели. Домой его принесли подоспевшие стражники. Лекарь, пришедший ранним утром, оказался мастером своего дела. Кривая игла так и мелькала, стежки швов были аккуратными, а края раны плотно прилегали друг к другу. Сеньор де Суоза выдержал экзекуцию безропотно и не издал ни звука. Но мастер — это, увы, не волшебник. Он не сможет сделать так, чтобы не было шрама. Теперь по бледной коже Фернана начиная от виска, заходя на скулу, через всю щеку и заканчиваясь на нижней челюсти, змеилась широкая красная линия. После того как лекарь снимет швы и пройдет какое-то время, шрам станет бледным, но, к сожалению, никуда не исчезнет. Но это произойдет еще не скоро, а пока рана доставляла Фернану массу хлопот — и не тем, что привлекала к себе любопытные взгляды, словно тугой кошелек уличных воришек, а тем, что жутко чесалась. Старая Лючита — служанка Фернана, увидев, что стало с ее господином, заламывала руки и просила, чтобы Спаситель покарал того негодяя, что испортил лицо ее хозяину. Де Суоза себя испорченным не считал и не очень уж сильно страдал от столь заметной отметины. В случае если сеньор Никто выжил, капитан надеялся не на Спасителя, а на свою шпагу.

На третий день, наконец встав и ощущая едва заметную слабость, Фернан занялся делами. В первую очередь похоронил останки бедняги Вето, попавшего под удар, который предназначался Фернану. «Василиск» ни минуты не сомневался, что сутулый человек применил магию. Удивительно, но к де Суоза не пришел ни один из отцов-дознавателей, дабы расспросить о случившемся. Городская стража тоже вопросов не задавала. Казалось, что все были заняты более важными делами, чем ночная стычка на улице Святого Шеро. Что, впрочем, понятно. Известие о гибели маршала кавалерии взбудоражило Эскарину, и все остальные темы были забыты. Никто и не вспомнил о так называемом взрыве порохового погреба на прибрежной улочке и разрушении целого дома. Подумаешь, новость! Интересно, что бы было, если бы Церковь не поспешила распустить столь своевременную ложную информацию и просочился слух о том, что некто использовал магию, которой попросту не могло и не должно было быть?

Церковь в лице Ордена пока игнорировала сеньора де Суоза, но он чувствовал, что это ненадолго и после похорон графа придется выслушать много вопросов и дать много ответов.

Рану вновь пронзило болью, и Фернан, не удержавшись, аккуратно провел по ней рукой, обтянутой перчаткой. Поморщился. Кажется, это становилось дурной привычкой.

Наконец кардинал сжалился над своими прихожанами и замолчал. Закованные в доспехи шеренги гвардейцев чеканным шагом двинулись вперед. К гробу подошли еще восемь королевских солдат, подняли его на плечи и направились к выходу из собора. Где-то на улице оглушительно громыхнули пушки, отдавая маршалу кавалерии последние почести. Гроб пронесли мимо Фернана, но уходить было еще рано. Пришлось ждать, пока мимо пройдет король и все те, кому по положению надлежало стоять ближе всех к алтарю. Фернан поймал на себе мимолетный взгляд проходящего мимо сына герцога Лосского. Де Суоза, хоть и не любил этого человека, отвесил легкий поклон. Виконту не оставалось ничего другого, как ответить тем же.

Он встретился взглядом с графом де Брагаре. Тот кивнул, и его губы едва шевельнулись. Фернан понял. Кивнул в ответ. Если глава «василисков» просит о срочной аудиенции, то эту просьбу следует удовлетворить. Сеньор де Брагаре и так был излишне терпелив целых пять дней. Не стоило злоупотреблять его расположением больше обычного.

После погребальной мессы Фернан успел заехать домой и переодеться в менее дорогую и вычурную одежду. На похороны он не поехал. И без него народу было предостаточно, так что присутствие Фернана никакой роли не играло. Он уже выполнил все приличествующие его положению обязанности и теперь мог заняться более насущными делами. Например, доложить своему непосредственному начальнику о том, что он увидел в Арреде.

Здание, где располагались «василиски», находилось в самом центре столицы, недалеко от королевского дворца. Фернан поднялся по длинной, мокрой от дождя лестнице и, не обращая никакого внимания на гвардейцев, охраняющих вход, прошел внутрь «логова „василисков“», как называли этот дом многочисленные недоброжелатели.

Он поднялся на второй этаж, толкнул знакомую дверь и оказался в приемной начальника службы контрразведки. Сидящий за столом высокий пожилой мужчина отвлекся от бумаг и встал:

— Сеньор, мое почтение.

— Здравствуйте, господин Жорже, — поприветствовал Фернан личного секретаря графа. — Сеньор де Брагаре должен ожидать меня.

— Так и есть. Будьте любезны подождать одну минуту. Я доложу о вашем приходе.

Фернан кивнул, подошел к окну, нахмурился. Сквозь пелену вновь усилившегося дождя он увидел знакомую карету с бордовым крестом на двери. Отцы-дознаватели. Де Суоза хмыкнул, прошелся по приемной, остановился возле герба «василисков». В первый раз он увидел его здесь тринадцать лет назад, когда оказался в приемной графа де Брагаре. Как давно это было! Сеньор де Суоза с детства мечтал стать военным, но, после того как семнадцатилетнего Фернана по причине его невысокого роста отказались зачислить в полк и лишили мечты и военного мундира, выбора не осталось. Этот герб — шестипалая ящерица с головой петуха — стал для него последней надеждой попасть в армию. Если бы и «василиски» отказались от блондина, то Фернану, единственному, кто выжил в ночь, когда роду маркизов де Нарриа предъявили кровавую плату, оставалось лишь два пути — или пойти служить Спасителю, или дождаться того момента, когда враги рода возьмут с него кровью, ибо за спиной его воспитательницы, графини де Турсеко, нельзя было прятаться вечно.