Портрет прекрасной принцессы - Вера Чиркова Страница 16

Северянин молча влез в повозку и откинул сиденье задней скамейки. Под ним оказался довольно просторный ящик, при виде которого мое настроение ухудшилось еще сильнее. Что поделать, не люблю я таких ситуаций, просто не выношу. Однако выбирать не приходилось, вот и пришлось мне совершенно добровольно укладываться в пахнущий травами гроб и наблюдать, как захлопывается над головой крышка.

Потом повозку затрясло, наклонило в одну сторону, в другую… затем она резво запрыгала на ухабах проселочной дороги.

— Грег, как ты там? — участливо поинтересовался голос Нувины.

— Прекрасно, — саркастически усмехнулся я, — только не зовите меня больше Грегом.

— А как тогда? — озадачилась травница.

Откуда мне знать как? Если я никогда не был в Шладберне и не представляю, какие там распространены имена?

— Пусть Рамм придумает что-нибудь попроще. Такое, чтоб меня не принимали за лорда.

Через некоторое время, посовещавшись, мои спутники сообщили, что мне лучше именоваться Тимом, и я, поморщившись, чего, к счастью, никто увидеть не мог, согласился. Хотя и напоминало мне это имечко собачью кличку или даже кошачью, но раз в Шладберне так зовут людей, привередничать не стану. Да и то сказать, каких только имен я не примерил к себе за годы работы.

Повозку трясло неимоверно, но я нашел более-менее удобное положение и через какое-то время уснул. Разбудила меня остановка и громкие голоса, звучавшие рядом с повозкой.

— Кого ищут-то? — спрашивал чуть дребезжащий старческий голос, а молодой уверенный басок отвечал, явно гордясь собственной осведомленностью:

— Каторжника беглого. Говорят, страшен, как тать. Обросший весь, шутка ли, три месяца по лесам бегает.

— Так что ж он там ел, в лесах-то, зима ведь была!

— Дык кого ловил, того и ел! — снисходительно фыркнул молодой, и у меня похолодело в груди.

Как рьяно маги взялись за мою поимку! И какую историю для этого подходящую придумали! Ведь ничего хуже, чем натравить на меня простой люд, нельзя было даже представить. Теперь каждый, кто заметит незнакомца, сразу помчится доносить. Несколько золотых квадратиков, которые в таких случаях обязательно обещают в награду, никому не помешают. Разумеется, будет пойман не один десяток невиновных и выдана в премию куча денег, но кого это остановит? Шанс, что я окажусь среди пойманных, довольно велик, значит, стоит попробовать.

— Кто и откуда? — В строгом голосе, раздавшемся рядом с повозкой, прозвучали плохо скрытые усталость и раздражение.

— Как это кто? — очень искренне возмутилась Нувина. — Я травница здешняя, меня каждый знает! К больному тороплюсь! А это муж мой, Берран, для безопасности со мной ездит, говорят, милорд Гонтарис на охоту собирается!

— К вам никаких претензий, а у всех мужчин берем каплю крови. Преступник где-то добыл амулет личины, — терпеливо пояснил проверяющий, и я едва не зарычал от возмущения.

Разумеется, образец моей крови есть в центральном хранилище цитадели магов, но я никогда бы не подумал, что его можно использовать подобным образом. Хотя, что ни говори, придумано хитро: все подозрительные проверяются на месте и никуда тащить их не нужно. Интересно, сколько еще таких постов стоит на дороге и как они собирались ловить выдуманного каторжника, если бы я, приметив толпу, попытался обойти ее сторонкой?

Но сейчас интереснее другое, что мне делать, если сыскарь захочет обыскать коляску?

— Гармиш, там двоих поймали, пытались лесом пройти, — кричит кто-то запыхавшийся, и человек, задержавший коляску, бросил Нувине краткое:

— Проезжай.

Уф, повезло. Я мысленно поблагодарил всех богов разом, никогда нельзя знать наверняка, кто из них помог в трудную минуту.

— Сразу бы так, — раздраженно буркнула травница, и повозка резко дернулась с места.

Я сполна прочувствовал этот рывок собственными боками, но постарался стиснуть зубы и не выдать себя возмущенным вскриком.

Некоторое время мы тряслись молча, и я получил возможность еще раз обдумать и переоценить все, что недавно узнал. И вместе с пониманием обстановки пришло четкое чувство протеста. Мне очень не нравится происходящее, причем с каждым мигом все больше. Ведь если исходить из простой предпосылки, что ковен намерен спасать короля всеми силами, они должны, наоборот, собирать сейчас всех носящих звание королевского ока, сыскарей, магов и войска. И разрабатывать план по возвращению Торреля.

Разумеется, в таком случае у тех, кто его захватил, появится отличный повод для шантажа, но ведь и маги могут пообещать снести с лица земли столицу Шладберна, Кольдн, кажется.

Но на деле происходит нечто абсолютно противоположное. Вместо того чтоб спасать короля и коллег, ковен пытается не допустить моего визита в северную страну. Причем не стесняясь пользоваться сомнительными методами и не жалея средств. Что-то тут не так. Нет, решено. Как только мы остановимся, насяду на Рамма с вопросами. Недостаток информации может стать для меня губительным. И не только для меня. Торрель, Кларисса, Хенрик, Леон… боюсь даже представить, что с ними может произойти, если мы не поторопимся.

— Тим, — стукнул в крышку кулачок Нувины, — а ты уверен, что точно ничего такого… не натворил?

— Если не доверяешь, то надо было сдать меня магам, — обозлился я, — ты же не первый год живешь, чтобы не знать святого правила: человеку нужно или доверять безоговорочно, или с ним не знаться вовсе. Иначе это не дружба, а лукавство.

— А как же торговцы, клиенты… — засомневалась травница.

— С ними у тебя деловые отношения, когда это я говорил, что можно доверять торговцам?! В это ремесло изначально идут лишь те, для кого деньги важнее друзей! Да и родных. А если и попадет случайно кто честный, так из долгов не вылезет. Я из всех торговцев только одного порядочного знаю, Джуса Чануа, но у него к этому делу талант.

— Вот тут ты прав, — подумав, согласилась Нувина, — вон Баргоз сколько лет трактир держит, а живут на то, что дает хозяйство. Тебе, случаем, не душно, может, крышку приоткрыть?

— А скоро мы доберемся?

— Не очень, с часок будем ехать. Так как насчет крышки?

— Потерплю, — вздохнул я, — а вы для меня никакой одежды не захватили?

— Захватили, — порадовала Нувина, — вот только переодеваться тебе тут негде. Как приедем в Удичи, там и переоденешься, в конюшне. А у тебя и правда амулет личины есть?

— Нету, и вообще ничего магического нет. До меня туда четверо магов ушло, очень сильных и опытных. И ни один не вернулся. Да и на короле амулетов несчитано. И сопровождающие его тоже обвешаны были, как я думаю, по самые уши. Но никто не вернулся. Значит, магия мне не поможет, вот и оставил все дома. Только одну вещичку взял… но хочу спрятать перед тем, как идти в Кольдн.

— Какую?

Разговаривать, лежа в темном ящике, очень неудобно, но вовсе не потому, что трясет и душновато. Я люблю, разговаривая, смотреть в глаза собеседника, следить за его мимикой и настроением. Без этого мне некомфортно. Поэтому я, прикинувшись глуховатым, не ответил на вопрос травницы, а она не стала настаивать.